— Как Даринель? — спросила я.
Глин, конечно, был возле озера. Оно теперь никуда не исчезнет, раз там статуя Арана. Ее, как и Аранатариэль, не удастся сдвинуть с места.
— Могло быть хуже. Волнуется, переживает, но не ревет, как ты, целый день напролет.
— Ей просто нельзя. Скоро должен родиться ребенок.
— Никто тебя ни в чем не винит, Ари, — вздохнул русал.
— Знаю. От этого не легче.
— Про Лира узнать не хочешь?
— Нет.
Дальше дни потянулись медленно, сливаясь в один, пока однажды я не почувствовала, что боль утихает.
— Сколько прошло времени с тех пор, как я здесь? — спросила Глина, который уплетал только что испеченную мной шарлотку.
— Шестые сутки, — сказал он, наливая чай. — Пришла в себя, да? Я все ждал, когда спросишь про время.
— Нужно возвращаться. Не могу их всех бросить.
— Мудрое решение, — раздался голос вошедшего на кухню дяди.
Он тоже, не удержавшись, потянулся за пирогом. Появившаяся Алона молча налила чай.
— Мы проводим тебя, — сказал Глин, когда с едой было покончено.
— Спасибо, — обнимая его, прошептала я. — За то, что вы для меня сделали. Я люблю вас.
— И мы тебя. Не благодари, семья она и есть семья, — улыбнулась Алона.
Когда мы шли по городу, я вспомнила о подарке Тадеуша.
— Дядя, если он твой друг, как же не узнал маму, когда она к нему попала?
— Они не были знакомы, Ари.
— А ты не открывала шкатулку? — спросил Глин.
Я покачала головой. И неожиданно поняла, что готова это сделать. Случившееся с Араном словно заставило принять смерть мамы. Странно как…
Возле купола мы начали прощаться. Дядя напомнил, что мне здесь всегда рады, и пообещал по возможности заглядывать к нам в гости.
Я покинула Серебряный город, немного поплавала и телепортировалась к статуе Арана.
— Тир! — позвала, заметив, что он находится в воде спиной ко мне.
Обернулся.
— Вернулась! — выдохнул он. — А я уж было хотел попробовать телепортироваться в Серебряный город, чтобы поговорить. Лиру очень плохо.
Тир подплыл к берегу.
— Защиту на чтение мыслей не снимешь? — осторожно спросил он.
Я покосилась на статую Арана, вздохнула.
— Ты иди… Я позову Лира.
— Не поубиваете тут друг друга? Он очень любит тебя, Ариадна. Постарайся его понять и простить.
Я не ответила. Не знала, смогу ли, найду ли силы…
— Лир винит себя в случившемся.
— Но разве честно было…
— Ари, — мягко оборвал Тир, — честно или нет, но дело сделано. И этого не вернешь. Аран все еще жив. И он точно бы не хотел ссоры между тобой и Лиром.
Почему так сложно найти слова и объяснить, что я чувствую?
— Лир — мой единственный, любимый брат. Представь, каково ему было сделать выбор между дайари и лучшим другом? Даринель говорит, сейчас Лиру еще хуже, чем когда ты от него уплыла. Не наказывай его так жестоко, Ариадна. Легче нож в сердце…