Всего час по дорогам, отнятым в очередной раз ото сна, и десяток минут телефонных разговоров по прибытию, и Нику увели в глубь отдельно стоящего здания на въезде в огороженную часть терминала - подтверждать личность и забирать оставленного пассажира. Права аристократки позволяли обходиться без нотариусов и прочих документов - иногда было достаточно честного слова… А еще Нику не объявили в розыск, оттого пропустили через турникеты без тревожной кнопки или что предусмотрено для таких моментов, если бы зайти внутрь попытался бы я… Выезжали мы на машинах, единым конвоем, и никому не было дела до личности в салоне…
Правда, не обошлось без короткого и удивленного 'Это вы?' от охранника на проходной, явно распознавшего в девушке героиню новостей центрального канала. Но обрадованное и столь же лаконичное 'нашлась!' вполне устроило вопрошавшего.
Со мной бы так просто не прошло - вон и портрет мой, как оказалось, распечатан в черно-белом виде и подвешен на стойке информации… Да и глазастый постовой возле рамки детектора нет-нет, да поглядывал в мою сторону, словно в сомнениях касаясь рации в нагрудном кармане. Своим наблюдениям он наверняка верил, но так же помнил, какие люди предупреждали о нашем прибытии. Долг и осторожность явно вступили в конфликт, выражаясь в движениях и взглядах, нервной походке и переглядываниях с коллегой - тот тоже отметил мою персону, но не хотел брать на себя ответственность.
Иногда сложно определить, где негодяй, а где - образец благочестия, что их разыскивает. Особенно, если они передвигаются на машинах одной и той же марки и жмут руки одним и тем же людям. Премия и награда за бдительность - вещи приятные, но кто гарантирует, что политика не перевернет все с ног на голову уже через пару часов? В Анадыре тоже есть военные аэродромы, и там тоже нужны охранники - особенно с наградами и внеочередным званием…
В любом случае, сомнения вредны.
- Извините, вы не одолжите ручку? - Обратился я к одному из постовых, указав взглядом на искомое возле раскрытого журнала посещений.
Тот недоуменно повернулся к столу, но просимое передал - не лично в руки, но положив на борт, отделявший тамбур от охраняемой территории.
- Что-то он у вас на фотографии какой-то грустный, - вернулся я вновь к своему портрету и критически посмотрел на изображение. - Как будто его попытались задержать, и в аэропорту все умерли.
После чего аккуратно дорисовал лицу улыбку.
- Так лучше, - оценил я свою работу, вернулся на пост, улыбнулся и положил ручку обратно. - Не правда ли?
Постовой перевел взгляд от розыскного листа на меня, медленно кивнул и убрал руку от рации.