Поэтому я припустил во всю прыть по темным переулкам. Петляя по незнакомым улицам, я упал лицом прямо в грязь и перепачкал все свое лавандовое пальто. Когда я наконец остановился перевести дух, то обнаружил, что нахожусь в совершенно незнакомой мне части Нидавеллира. И эта часть напомнила мне сомнительный райончик в центре Бостона, куда я в свое время рекомендовал не соваться Магнусу.
Я поднял воротник и зашагал куда глаза глядят. Спрашивать дорогу здесь было бесполезно. Редкие встречные прохожие либо прятали глаза, либо глумливо хихикали над моим заляпанным пальто. Впрочем, они и над чистым хихикали бы точно так же. Чего возьмешь с гномов – вообще в моде не смыслят.
Я набрел на какой-то кабак без окон. Изнутри доносилось приглушенное пиканье и треньканье. На мой вкус, прибежище не идеальное – но не скитаться же полжизни по чужим улицам. И я решился войти.
Внутри было темновато даже по меркам Нидавеллира. Свет давали только игровые автоматы. Автоматы патинко соседствовали с автоматами для пинбола[1] и автоматом с жевательной резинкой и озаряли зал цветастыми вспышками. Между прочим, на фоне панелей из темного дерева и красно-белых клетчатых скатертей смотрелось просто убийственно. Игровые автоматы пробудили во мне горькую память о том, с кем я некогда был связан… И с кем, как я надеялся, навсегда развязался. А еще там стоял такой дух, что, усаживаясь на табуретку возле барной стойки, я с трудом сдержался и не зажал нос платком.
Бармен в дальнем углу начищал изнутри медную кружку. Я поднял палец, пытаясь привлечь его внимание:
– Эй, приятель, не подскажешь, как отсюда добраться до Кеннинг-сквер?
Он плюнул в кружку и как ни в чем не бывало продолжил вытирать ее грязным лоскутом:
– Играй, пей или проваливай.
– Играть? А, ты о патинко. Но, видишь ли, я не игрок.
– Играй, пей или проваливай.
– И не любитель выпить.
– Играй, пей или…
Дверь с грохотом распахнулась, и в бар ввалился гном с унылой физиономией. Сердце у меня упало. Это был один из приятелей Джуниора.
Я сполз с табуретки:
– А знаешь что? Пожалуй, и правда сыграю. – Я поспешил к автомату в самом глухом углу и втолкнул в него монету.
Игровое поле потемнело.
– Это что еще за…
Из сумрака выступил чрезвычайно приземистый, но могучий гном. В руке он сжимал шнур электропитания от автомата.
– Ты мне четвертак должен, – сердито буркнул я.
Мужичок с ноготок приблизился и теперь буравил взглядом мою грудь.
– Кое-кто хочет тебя видеть, – сообщил он.
Я покосился на барную стойку, возле которой приспешник Джуниора что-то выспрашивал у бармена.