– Как ты себя чувствуешь? – спросил Энрике, аккуратно положив свою трость.
Тристан тяжело сглотнул.
– Нормально. Скоро мне станет лучше.
Скоро. Когда они найдут Глаз Гора. Когда Северина признают наследником Дома Ванф, для них не останется ничего невозможного.
Энрике крепко сжал его плечо.
– Еще один день.
Тристан кивнул.
– Что это за место? – спросил Энрике, снимая пиджак.
– Ядовитый сад: я сам его создал. Но из-за дурацких правил Дома Ко́ры здесь нельзя держать пауков. Голиафу бы это не понравилось.
Энрике замешкался, отстегивая накладной горб. Он бросил взгляд на свой пиджак, где в нагрудном кармане лежала засахаренная фиалка. Противоядие. Его не удивляло, что Лайла знала об этом, но почему не знал Тристан?
Оранжерея выглядела мирной, но Энрике понимал, что все вокруг него пропитано ядом. Аконит и олеандр свисали со стеклянного потолка. Вдовий плющ и черная бузина в изобилии росли прямо возле его ног. Живокость цвета вечернего неба цвела в углах оранжереи, а цветы ядовитого веха были такими бледными, что напоминали одинокие пытающиеся вернуться на небо облака. Энрике осторожно ступал по дорожке. Кому вообще могло прийти в голову смешать ядовитые цветы и раствор «Пиранья»?
– Красиво, да?
Энрике вздрогнул.
– Так красиво, что мне хочется все здесь сжечь. Из зависти, конечно.
Тристан хлопнул его по руке.
Использовав ключ, спрятанный в каблуке его туфли, Энрике открыл горб. Он бросил Тристану маленькие щипцы и пару игл. Вместе они осторожно сняли металлическую оболочку и соскребли защитный слой, чтобы достать коробку с раствором. Тристан и Энрике достали свои противогазы и проверили стеклянные линзы: даже одна трещина могла бы стоить им глаз, не говоря уже об отравлении.
Трясущимися пальцами Энрике взял небольшой молоток. Если что-то пойдет не так, он сожжет себе руки. Хотя он скорее всего этого не заметит, ведь в таком случае у него первым делом пропадет зрение. Тристан бросил взгляд на дверь.
Один удар. Второй.
Оболочка сломалась.
Энрике подбросил ее в воздух. У них с Тристаном оставалось еще четыре минуты.
– Пора идти… – начал он, но в этот момент Тристан начал задыхаться.
Он так крепко сжал пальцы Энрике, что чуть не сломал его кости. Его лицо стало бледным, а затем приобрело голубоватый оттенок.
Раздался стук в дверь.
– Что у вас происходит? – снаружи послышался голос одного из стражников.
– Ничего! – крикнул Энрике.
– Мы должны следовать только приказаниям месье Марешаля. Сэр, у вас все в порядке?
Тристан смахнул что-то со своего пиджака. Лепестки. Затем он указал на ядовитый вех. Энрике читал, что масло из его лепестков впитывается в кожу, а Тристан, должно быть, случайно задел растение рукой.