Пятым отцом Северина был Гордыня.
Гордыня попал в Орден, женившись на младшей дочери патриарха, которая умерла вскоре после свадьбы. Гордыня был рожден в богатой семье, но во время брака они неудачно вложились в соляные шахты. Потеряв все деньги, были вынуждены постепенно распродавать свое имущество. Все в доме Гордыни было пропитано горечью. Он показывал Северину и Тристану каталоги Ордена, рассказывая, какие из представленных в нем предметов раньше принадлежали им с женой. Он объяснял им, как вернуть принадлежащее тебе по праву. Как сделать снаряжение, позволяющее залезать на крыши и проникать в окна, как подкупить стражников и как ступать легким, неслышным шагом.
Он никогда не использовал слово «воровство».
– Бери все, что мир тебе задолжал, – говорил Гордыня. – У мира дерьмовая память. Он никогда не возвращает долги, так что приходится отбирать их силой.
Северин подумал о Гордыне, когда встретил Гипноса у входа в подземную библиотеку. Гипнос открыл дверь копией ключа. За ней оказалась лестница, уходящая в непроглядную темноту. На мгновение Северин склонил голову: если он и молился, то только так. Он прошептал те же слова, что говорил Гордыня, когда собирался вернуть себе какой-нибудь предмет:
– Я пришел, чтобы забрать свое.
Перед ним открылась подземная библиотека. Комната была размером с амфитеатр. Пол с потолком были земляными: тем не менее блестящие подводные блики танцевали на всех поверхностях. Библиотеку окружал маленький ров. Он был частью охладительной системы, позволяющей регулировать температуру сокровищницы. Сотворенные фонари и кадила парили между аккуратных проходов, выросших прямо из земли. Иногда их свет попадал на артефакты: кариатиды и питьевые рога, сломанные короны и канопы, летающие зеркала и лазурный кувшин, из которого непрерывно лилось вино.
– О нет, блестящие штучки, – застонал Гипнос, прижав ладони к груди. – Моя слабость.
Подземная библиотека могла бы впечатлить даже короля, но Северина интересовало совсем другое. Он шел по проходу, к противоположной стене, где находилась еще одна янтарная дверь. Северин успел сделать всего несколько шагов, когда вторая дверь открылась: в комнату зашли три человека. Энрике с абсолютно потрясенным выражением на лице. Зофья, растерянная и сжимающая в руке свое ожерелье. И Лайла… покрытая пеплом. На ней был тот же костюм танцовщицы, который Северин никак не мог выкинуть из головы с тех пор, как она бросила ему ключ. Гипнос помахал им в знак приветствия и наклонился к нему.
– Ты пялишься, – прошептал он.