– Берёза, я Кот. Сбил двух на двенадцати тысячах метров, остальные сбросили груз на окраине города и удирают. Преследую. Три гостя успели выпрыгнуть, ловите их у города.
– Принято. Бей их, Кот, не дай им уйти.
Последнее явно было личным напутствием того дежурного командира, который сидел за рацией и сегодня командовал обороной, именно у него были сосредоточены нити управления всей ПВО Горького и окрестностей. Ладно, выполняем. Только вряд ли я всех загоняю, топлива не хватит.
Пока мы переговаривались, я догнал третий «юнкерс», а потом и четвёртый, сбив их. Огненными комками они рухнули на землю. Потом догнал пятый и долго преследовал шестой и, сбив их, вызвал землю:
– Берёза, я Кот. Сбил шесть. Топлива осталось только на возвращение. Однако могу догнать седьмой, и тогда у меня уже будет вынужденная посадка. Сесть в темноте смогу без проблем, не поломав машину, гарантирую, но нужно разрешение.
– Я Берёза, добро, Кот, сообщи, где сядешь, вышлем топливо и механиков.
– Принял.
Сбив и седьмой, я сообщил об этом и пошёл на посадку, уведомив Берёзу, где примерно нахожусь. Просто квадрат на карте, без ориентиров. Немцы-то нас слушают, не хотелось, чтобы они прилетели, а на меня они жуть какие злые. Мотор стал работать с перебоями, когда я коснулся колёсами травы поля и покатил по нему, сбрасывая скорость. Сообщил Берёзе, что посадку произвёл и жду машину с топливом и механиком. Потом выключил необходимые тумблеры, отключая питание приборов, и, выбравшись на крыло, снял парашют. Аккуратно спустившись на землю, я посмотрел на два зарева пожаров, один довольно близко, в паре километров, второй вдали, всполохи виднелись на горизонте, и, довольно потянувшись, хмыкнул. Вроде в этот раз сработал чисто и не перегнул палку. Мог же я на двенадцати тысячах метров сбить семерых, пользуясь тем, что бомбардировщики не вооружены? Вполне мог, и пусть они в действительности на четырнадцати тысячах летели, где их и сшибал, но двенадцать – и точка. Тут и Светлова прикрыл, для него немцы вне досягаемости были, а я с трудом, но мог подняться и отработал их. На мой взгляд, неплохое объяснение. Странно, что только высотников прислали, почему обычных бомбардировщиков не было? Устраивали же те такие налёты на Москву, почему сейчас так не поступили? У меня было такое впечатление, будто это была проверка, пробный вылет. Если бы он прошёл благополучно, немцы прислали бы уже массированную группу самолётов. Как известно, промышленные предприятия Горького у них как кость в горле.
Ещё раз вздохнув, я оставил парашют на крыле и пошёл к новенькому «юнкерсу», который стоял в километре от меня. А вы что, думаете, я просто так затеял эту аферу с семью сбитыми? О нет, я решил, что в хозяйстве такая высотная машина точно пригодится, поэтому вырубил экипаж и взял управление на себя. Всё же опыт подобно-о двойного пилотирования у меня был. Сбил тот, седьмой, и пошёл на посадку, не на аэродром же мне его вести, там мигом трофей отберут. А посадил далеко, чтобы колеи приехавшие меня выручать не увидели. Добрался быстро, трость запасная в кольце была, но я её не доставал, без надобности, обувь у меня отличная, с высоким каблуком у укороченной ноги. Открыв люки, вытащил обоих членов экипажа, лётчика и наблюдателя, закинул их парашюты и шлемофоны обратно в люк и убрал «юнкерс» в амулет-кубик. Обыскав эту парочку и забрав у них всё ценное – ремни с пистолетами, документы, планшетку у пилота, шоколад в карманах нашёл, – я волоком потащил их «руками» за собой к своему МиГу. Там бросил их под крыло, связав обоим сзади руки их же ремнями, для надёжности, и, забравшись на крыло, сунулся в кабину, включил рацию, подсоединив штекер шлемофона, и вызвал штаб обороны ПВО: