Я в ужасе открываю рот, тут же прикрывая его рукой, чтобы не закричать.
За кадром раздается сиплый голос.
— Обратись к своему народу, — говорит голос на лориенском, но с акцентом.
Янус вздрагивает, потом начинает говорить.
— Мне… мне жаль, — говорит он. — Я пытался спрятать наш корабль. Какое-то время я прятался в горах. Мне казалось, что я достаточно осторожен…
Он смотрит в камеру глазами полными слез.
— Они уничтожили нашу планету, а когда нашли меня… Что они со мной делали… Простите меня, но я не смог этого вынести. Я все рассказал. Все, что знал о детях-Гвардейцах. Мне так жаль…
Внезапно в его глазах появляется свирепый блеск. Он раздувает ноздри, и, повернувшись к кому-то за камерой, кричит:
— Они уже спрятались по разным уголкам этого мира. Вам никогда их не найти! И уже скоро у них проявятся силы наших Старейшин, и тогда они уничтожат каждого…
Через его тело проходит какой-то разряд. Пара секунд — и он перестает кричать. А потом и дышать. Видео заканчивается.
Я сжимаю кулаки и, не помня себя от ярости, вскакиваю на ноги, на ходу опрокидывая стул. Как безумная, я начинаю метаться по кабинету, сбрасывая фотографии в рамках и вазы, которыми хозяин заботливо украсил свое жилье.
Раздается стук в дверь.
— Лекса? — зовет меня Зофи.
Я закрываю файл. Хочу удалить его с жесткого диска и из своей памяти, но времени хватает лишь на то, чтобы раскрыть вкладку с новостями из Монреаля — и Зофи входит в комнату.
— Все в порядке? — интересуется она.
— Да, — вру я. — Я просто…
Но слова не идут с языка. Я молча смотрю на Зофи. Все усилия, которые она предпринимала с тех пор, как первые ракеты ударили по нашей планете, были направлены на воссоединение с братом. А теперь он мертв. Его убили моги — так же, как нашу планету и наш народ. Я смотрю на свою напарницу и не могу представить, как она сможет жить с этим известием. То видео я ей никогда не покажу, это точно. Но какие подобрать слова, чтобы все объяснить? Как она справится с неожиданной новостью, с которой я и сама-то справляюсь с огромным трудом.
Януса схватили, а значит, мы потерпели неудачу. Я потерпела неудачу. Мы не смогли его спасти, а следовательно, и других Гвардейцев мы тоже можем потерять — быстро и незаметно, прямо как Зейна.
— Что происходит? — снова спрашивает Зофи. — Лекса, ты меня пугаешь.
После новости о гибели Зейна у меня оставалась капелька надежды — когда я летела по лориенскому небу, искала его, искала доказательство, что наши службы ошиблись. Но среди обломков они нашли его тело. Он был мертв. Я не могла больше тешить себя надеждой, что он может вернуться. В одно мгновение он был с нами, и вот уже его нет.