— Дерьмо. — Я притягиваю ее в свои объятия. — Они причинили тебе боль?
— Нет. Просто ушибла локоть, когда пытался попасть в машину.
— Какую руку?
— Правую, но, Пирс, все в порядке.
Я беру ее руку и, проверив локоть, замечаю на нем небольшой синяк.
— Ты ранена.
Рэйчел осторожно высвобождается.
— Это просто синяк.
— Ты видела тех людей раньше?
— Нет. Они были одеты в джинсы и толстовки, и у них обоих были очень дорогие камеры. Почему они фотографируют меня?
Я печально вздыхаю.
— Кто-то из журнала или газеты отправил их, чтобы получить твои фотографии. Либо это, либо эти люди не папарацци, но знают, что могут получить много денег за твои фото. Нам нужно сделать профессиональные фотографии, и отправить их в СМИ. На самом деле, мы должны дать им наше совместное фото.
— Пирс, все выходит из-под контроля. Это должно было быть обычным объявлением о помолвке. Ничего больше.
— Это все станет намного больше.
— Откуда ты знаешь?
— У меня просто ощущение, что так и будет. Наша помолвка вызывает больше интереса, чем я думал.
Я знал, что последствия моего объявления будут плохими, но не настолько. Теперь мы имеем дело не только с моим отцом, но и с организацией, а также прессой. Я предполагал, что она будет нами интересоваться, но я не думал, что фотографы будут следовать за Рэйчел по пятам.
Я подверг ее опасности исходящей от организации, а теперь еще и папарацци.
Что, черт возьми, я наделал?
ПИРС
В полдень я приезжаю к Джеку, готовясь к еще одной лекции. И она начинается, как только он открывает дверь.
— Надо же, кого я вижу. Мистер Улечу-в-Вегас-и-сделаю-все-что-захочу. — Он разворачивается и уходит. — Приятно было повидаться.
Я захожу внутрь и закрываю дверь.
— Ты собираешься подождать меня?
Джек не отвечает, а просто идет по коридору. Он босиком и в мешковатых белых штанах, подвернутых до колен. В белой рубашке с закатанными рукавами. Рубашка длинная и свободно свисает на бедрах. А еще у него вокруг лба завязан лоскут белой ткани. Как обычно, я понятия не имею, чем он занимается.
Я следую за ним в комнату, в которой никогда раньше не был. Свет выключен, но везде горят свечи. Их дым заставляет меня кашлять.
— Тихо! — велит незнакомый голос. Я смотрю по сторонам и вижу мужчину, сидящего на полу. Он одет как Джек. — Это комната тишины!
Я нахожу ироничным, что он говорит такое и одновременно на меня кричит.
На полу лежат тонкие коврики. Джек садится на одном из них и пытается скрестить ноги, но не может.
— Черт возьми, — стонет он, и протягивает ноги перед собой, откидываясь назад на руки. — Ничего страшного, никто не может быть таким гибким.