Сражение в Памжине
В ноябре 1942 года Герман несколько дней провел в Валдае. Прилетев оттуда, сразу же собрал командный состав бригады и рассказал о своих встречах и беседах с руководителями Ленинградского штаба партизанского движения. Побывал комбриг и у летчиков, обеспечивающих связь партизанских отрядов и бригад с Большой землей, договорился с их командованием о регулярных рейсах в нашу округу.
Заканчивая интересный рассказ о своем кратковременном пребывании в советском тылу, Герман сказал:
— Надо любым путем расширить район нашего влияния.
Было решено: отрядам рассредоточиться по разным районам Псковщины и попробовать действовать некоторое время самостоятельно. При штабе бригады Герман оставил отряд Седова, группу пулеметчиков и отделение бронебойщиков Бабыкина. Вскоре мы направились в Сошихинский район.
Глухая осенняя ночь. Под ногами трава, густо покрытая инеем, ломается ледок в лужах. Холодный пронизывающий ветер. Идти трудно, и все мы радуемся, когда слышим, как разведчики докладывают Герману:
— Деревня Памжино в двухстах метрах. Немцев и полицаев нет.
Деревня небольшая — полтора десятка домов, и наши квартирьеры распределяют партизан по домам большими партиями. Политотделу и радистам штаба бригады они отвели маленькую избушку.
Осторожно стучим. Слышен скрип двери, и в сени кто-то выходит, но молчит. Немного погодя встревоженный женский голос тихо спрашивает:
— Кто там?
— Пусти, хозяюшка, переночевать. Партизаны мы.
— У нас ночевать нельзя. В доме больная. Идите к другим.
Но куда идти? В других домах уже полно партизан. А холодный ветер еще сильнее обрушивается на нас. Начинаем через закрытую дверь убеждать женщину, что ночлег нам все же необходим.
— Не могу я вас пустить. У меня вот-вот невестка должна родить.
Мы собирались уже уходить, когда услышали голос хозяйки:
— Ладно, ребята. Куда же вам деваться. Заходите. Как-нибудь обойдемся.
Небольшая изба. У стены на деревянной кровати лежит молодая женщина, она смотрит на нас, и в ее взгляде испуг и тревога. На лавке у другой стены — молодой мужчина, обросший темной бородой. Сняв с себя вещевые мешки, оружие и полушубки, наслаждаемся отдыхом и теплом. Пока мы ели, хозяйка принесла соломы. Ложимся на полу и быстро засыпаем.
Проснулся я внезапно. Разбудил меня какой-то шум. Изба освещалась тусклым огоньком коптилки. Кровать с молодой женщиной была уже отгорожена занавеской. Слышно, как свекровь что-то достает из печи, потом торопливо идет к невестке. Доносится громкий шепот:
— Мама! Ох! Мама!
Я понимаю, что присутствие посторонних роженицу очень стесняет и она сдерживает свои стоны. Ребята наши лежат, не двигаясь, и я не вижу, чтобы кто-нибудь из них проснулся. Я тоже не шевелюсь.