Рывком поставили на ноги, и колено прострелило болью. Уже не так сильно, как раньше. Но это чувство отрезвляло, заставляло думать.
— Капитан, вы слышите меня.
Меня кто-то окликнул, но я не узнала мужчину. По погонам майор. Трехдневная щетина дико смотрелась на смуглом лице, которое обрамляли седые волосы. Хотя сейчас у многих седые волосы. Это уже норма, а не изыск, как раньше.
— Капитан, вы слышите меня, — и хлесткая пощечина.
— Капитан, посмотрите мне в глаза.
Да, точно.
— Пос-с-смотри мне в глаза, — вспомнился голос лацерта, он требовал подчиниться, а я не хотела. Но это был сон. Я слышала этот голос во сне.
— Капитан Венс, вы разговаривали с пленником?
— Что? — не понимаю, почему это интересует майора.
— Пленник был на борту, вы с ним разговаривали?
— Нет, — соврала, хотя хотела сказать правду.
— За что вы убили отца?
Обернулась к тому, что когда-то было моим отцом, и не знала зачем.
— Он плохой, — прошептали губы.
Но это не мои мысли. Отец неплохой… был. Он был отвратительным человеком. Слишком жестоким.
— Понятно, — выдохнул майор и обратился к кому-то за моей спиной.
— Увидите в камеру ее. Я проверю видеозаписи, но, по-моему, тоже загипнотизирована.
— А если докажем что «да»? — спросил у него собеседник.
— Расстрел, — равнодушно ответил майор.
Я шла, как в тумане. Мозг вяло фиксировал панику на корабле. Все были подняты, как по сигналу тревоги. Все очень собраны, в полном обмундировании и с оружием.
Лифт доставил меня в тюремный блок.
В этот раз он не пустовал, как обычно. Солдаты всех мастей и чинов растерянно смотрели на меня и моих конвоиров. Я отвечала им тем же. Я не понимала, что происходит. Камера мне досталась не та, что прежде. В ней уже сидел летчик-истребитель Эванс, второй отряд. Браслеты размагнитились, и мои руки опали безвольными ветвями.
— Привет, кэп, — вяло поздоровался он со мной.
— Привет, Мак. А что происходит? — попыталась я прояснить ситуацию.
— Никто не понимает. Кого убили вы? — унылым голосом поинтересовался Мак так, словно потерял всякую надежду на будущее.
— Убила? — удивилась, не понимая, почему так быстро об этом узнали даже здесь.
— Мы все кого-то убили. Я нашего капитана и старлея, а вы?
— Отца, — призналась и потрясенно рассматривала другие камеры. Там были ребята и из третьего отряда и четвертого. Охранник, который охранял лацерта.
— Нас всех расстреляют? — спросили за спиной.
Обернулась, в удивлении глядя на парламентера, который занимался налаживанием переговоров с лацертами.
Кивнула, с трудом веря, что это не сон. Я и вправду убила отца. Я нажала на курок. И теперь нас ждет расстрел.