Рядом со мной стонет Девятый. «Я хочу ему вдарить».
Пятый поворачивается на Девятого. «Знаешь, я принимаю ответственность за свои действия, Девятый. Я знаю, что то, что сделал было…ошибочным. Но когда ты изменишь свою роль?»
«Мою роль?»
«Всегда открывающего свой проклятый рот», — рычит Пятый. «Если вы только его не затыкают время от времени…».
«Итак, мои шутки превратили тебя в психа-предателя», — отвечает Девятый. Я замечаю, что его кулаки сжаты. Он смотрит на меня. «Это была глупая идея, Джон».
Я качаю головой. «Послушайте, когда все это закончится, если вы двое хотите запереться в стальной клетке и раз и навсегда разобраться со всем этим дерьмом, то это меня устроит. Но прямо сейчас мы больше не можем тратить на это время».
Девятый хмурится и замолкает. Пятый продолжает смотреть на меня, будто видя меня насквозь. Через секунду он щелкает языком.
«Какая разница всего через день», — говорит Пятый. Затем он обращается к Девятому, как будто я даже не в комнате. «Вчера он делал все, что мог, чтобы мы не убивали друг друга, помнишь? Бойскаут. Теперь все изменилось». Он смотрит на меня с улыбкой, которая выглядит почти гордой. «Я вижу этот взгляд в твоих глазах, Джон. Ты не был готов раньше, но теперь да».
«Готов к чему?» — спрашиваю я, внутренне пиная себя за то, как легко я попался на его приманку.
«Для войны», — отвечает Пятый. «Теперь он готов сделать все необходимое для победы. Может быть, он готов сделать больше, чем нужно, да?» Он снова смотрит на Девятого. «Ты тоже это видишь, не так ли? Какой он теперь стал. Кровожадный».
Девятый отвечает не сразу. У него неопределенное выражение лица; и, я понимаю, несмотря на его ненависть к Пятому, то, что только что было сказано обо мне, вызвало в нем отклик. Как я не мог измениться после того, что произошло? Даже если я кровожаден, если готов сделать все возможное, чтобы положить конец Сетракусу Ра, ну, я не стыжусь этого.
Я игнорирую весь этот диалог и смотрю на Пятого в его один глаз. «Мне нужно, чтобы ты научил меня летать», — говорю я.
Пятый сосредотачивается на мгновение, а затем он всплывет с мягкого пола. Скрестив ноги и с бритой головой, парящей в четырех футах от земли, он выглядит как искривленная версия монаха.
«Это то, что ты хочешь?» — спрашивает он.
Я изучаю то, как он парит. «Этого недостаточно».
Он хмурится. «У тебя есть подражатель Наследий, как у Питтакуса Лора, верно? Я видел, что ты делал в Нью-Йорке с новой девушкой и ее каменным взглядом. Тебе просто нужно было наблюдать за ее Наследием. Итак, наблюдай».
Это было не так просто, как кажется думал Пятый. Прежде всего, я был в отчаянии. Это всегда помогает, когда дело доходит до овладения Наследиями. Я также мог почувствовать свою силу, когда я пытался исцелить головную боль Даниэлы. Мой Ксимик постучал прямо в ее почтенное Наследие, и я действительно мог понять, как это работает. Я думаю, именно поэтому я смог скопировать целебное наследие Марины, даже не зная, что я делаю, и почему я смог воссоздать невидимость Шестой без особых проблем. Я действительно чувствовал эти Наследия раньше, как если бы их использовали на мне, касались моей силы. Наблюдение парящим вокруг Пятым, похожим на социопатического Будду, недостаточно практично.