«Не могу спорить с результатами», — отвечает Пятый, сгорбившись. Он держит руку, которую я превратил в камень лицом к лицу. Я могу сказать, как его мышцы руки гибнут, что он пытается пошевелить пальцами, но не способен. «Это странно».
Пять превращает все тело в камень, чтобы соответствовать руке. Когда он возвращается к нормальному состоянию, каменная рука остается прежней. Он хмурится.
«Дерьмо. Это навсегда?»
«Я не знаю», — говорю я ему. «Я мог бы исцелить это».
«Пожалуйста, сделай», — говорит он и протягивает мне руку.
Я беру руку Пятого и позволяю моему исцеляющему Наследию вливаться в него. Это требует немного больше усилий, чем обычно; мое Наследие должно работать через холодный камень и найти живую ткань для восстановления. В конце концов, камень начинает рушиться, обнажая гладкую кожу под ним.
«Может быть, просто оставь мой мизинец», — внезапно говорит Пятерка, как будто ему пришла в голову идея. «Мне не нужен мой мизинец».
Я кривлюсь. Он хочет, чтобы я оставил его палец, чтобы он всегда мог превратить свое тело в камень. Я качаю головой.
«Такого не будет».
«Пойдем, Джон», — говорит он, и улыбается мне. На его зубах кровь. «Ты мне не доверяешь?»
В ответ я исцеляю его руку до конца. Пока я не отступаю от его руки.
«Когда мы сражались, ты сказал, что Сетракус Ра пришел к тебе во сне. Это ты просто пытался меня развести?»
«Нет, это правда произошло», — заявляет Пятый. «Я не принял его предложение. Я не поверил, что говорит этот старый ублюдок».
Прежде чем я смогу нажать на Пятого дальше, Девятый появляется из-за бочек за углом в полном спринте. С моим усиленным слухом я могу разглядеть еще несколько десятков бегущих ног за несколько секунд позади него. Я также могу услышать щелчки предохранителей автоматов. Я сразу же поднимаю руки в направлении Девятого и встаю между ним и Пятым. После трюка Пятого я не хочу, чтобы эта ситуация вышла из-под контроля.
«Я в порядке!» — кричу я. «Это было просто недоразумение!»
Девятый останавливается, его кулаки сжаты. По его лицу ходят желваки, затем он поднимает одну бровь, глядя мимо меня.
Позади меня, Пятый хрюкает в удивлении.
«Э-э, Джон—», Пятый едва справляется с голосом.
Я обернулся, чтобы найти Пятого стоящего еще неподвижно, словно статуя. Он едва дышит. Сосулька парит в воздухе прямо перед его лицом. Точечный блеск в ярко освещенном коридоре, острая, как кинжал. Замерзший осколок — буквально на волоске от оставшегося глаза Пятого.
Марина стоит на несколько футов позади Пятого, достаточно далеко позади, что он не сможет протянуть руку и схватить ее. Ее темные волосы — спутанные в беспорядке, запутавшись с одной стороны ее лица. Похоже, она только что проснулась, за исключением глаз — широких и ярких, сосредоточенных на Пятом.