От моих движений кровать чуть скрипнула, разбудив Паука. Мужчина вздрогнул и чуть помотал головой, словно стряхивая с себя остатки сна.
— С пробуждением, малышка, — тихо проговорил он.
Мужчина поднялся с кресла одним грациозным, тягучим движением. Так двигаются только те, кто долго и продуманно занимается спортом. В два шага преодолев расстояние до кровати, он остановился надо мной. Наши взгляды встретились и я почувствовала, как все сжимается внутри. В душе вновь проснулся страх, смешанный с надеждой. После побега от Ганса казалось логичным прийти к Пауку. Теперь же, когда вернулась способность мыслить ясно, стало очевидно, что за все придется платить. Осталось лишь понять, как велика эта самая цена?
— Как ты себя чувствуешь? — голос мужчины не выражал эмоций.
— Гораздо лучше, — я непроизвольно натянула на себя одеяло. — Спасибо. Сколько я проспала?
— Пару суток, — Паук только подтвердил мои опасения. — Спина не болит?
— Болит, но уже не так ужасно.
— Хорошо, — мужчина поднял руку и осторожно провел кончиками пальцев по моей скуле. От этого прикосновения по коже прошлись мурашки. — А теперь расскажи мне в деталях, что произошло.
Я глубоко вздохнула. Воспоминания о Гансе причиняли боль, смешанную с гневом и яростным желанием отомстить. Рассказ вышел недолгим, но довольно подробным. Голос начал срываться только на моменте, когда Ганс начал резать. Воспоминания о ноже на коже были такими живыми, что к горлу подкатила тошнота. Паук слушал внимательно, не перебивая. По его лицу было невозможно понять, что твориться в его голове.
— Значит, он знает о нас и решил присвоить тебя? — в голосе мужчины сквозило мрачное веселье. От такой формулировки стало немного не по себе. Ганс считал меня вещью, собственностью, но Паук… до недавнего времени казалось, что он все же видит во мне человека.
— А еще он фактически признался в убийстве Марии, — воспоминание о подруге, отошедшие было на задний план, отозвалось болью.
— И покалечил тебя, — добавил Паук, прикрыв глаза, словно пытался справиться с собой. — Значит, он хотел сделать из тебя предмет искусства?
— Что-то вроде того. Ганс сумасшедший.
Внезапная догадка заставила похолодеть. Паук считает меня своей и с чувством собственности у него отношения болезненные. Теперь же, когда на его жертву посягнул кто-то другой, безумие вновь может взять верх. Предчувствие оказалось верным. Одно неуловимое движение — и в пальцах мужчины уже сверкнул стилет. Я завороженно смотрела на лезвие, отнявшее столько жизней и понимала, что очень скоро могу стать частью его истории.