Глядя сквозь окно на черепичные крыши частных домиков я с легкостью могла представить, что никуда не уезжала. Такое же солнце, на закате заливающее улицы горячим оранжевым светом, таким интенсивным, что казалось, коснись — и останется ожог. Две сотни километров — так много для меня и так мало для природы — разделяли дом старый и дом новый. Похожие деревья — да и откуда взяться другим? Все те же птицы, стремительными росчерками пропадающие на границе взгляда, спешащие вернуться в родные гнезда до наступления темноты. Они были почти как люди, которые с закатом также высыпали на улицы, с радостью расставаясь с кондиционированными офисами.
Вена оказалась не таким плохим городом, как казалось вначале. Четыре месяца жизни здесь в конце концов успокоили и примирили душу со всем, что успело случиться. После смерти Паука и точки в истории с мафией пришлось разбираться со многочисленными последствиями. Первое и главное — полиция. Никто и не подумал снимать с меня обвинения в убийстве Дэни, разве что бандиты перестали лезть в это дело, что существенно поправило положение. Однако ничто не отменяло факта, что главная подозреваемая сбежала из-под надзора полиции и не смогла предоставить внятного оправдания. О Пауке я молчала, решив не поднимать эту тему. Отчасти было страшно сглазить — вдруг вернется? Отчасти же не хотелось влезать в расследование еще глубже. Паук мертв, справедливость восторжествовала, а мои мучения на допросах никого счастливыми не сделают.
Следствие все равно затянулось на несколько месяцев пока не закончилось моим полным оправданием и опустошением банковского счета в пользу адвоката. В течение этого периода я успела стать объектом безумной страсти репортеров, героиней пары десятков статей в желтых газетенках и, разумеется, почетной безработной. О возвращении в мир риэлторского бизнеса не могло быть и речи, поиски же новой работы кончились через пару недель, когда я поняла, что одно только имя уже заставляет потенциальных работодателей лихорадочно строчить письма отказа.
Спасение пришло как всегда оттуда, откуда его меньше всего ждут. «Центр поддержки женщин, оказавшихся в трудной жизненной ситуации», находящийся в соседней Австрии каким-то образом прослышал о моей истории. Письмо, пришедшее на емейл можно было выразить двумя предложениями: «Если нужна работа, ждем к нам. У нас есть сочувствие, деньги и печеньки». На фоне депрессии, отчаяния и всепоглощающей ненависти к самой себе я собрала чемодан тем же вечером. В конце концов, я люблю печеньки.
Пелену нахлынувших воспоминаний прервал звонок телефона. Так, пора заканчивать с осенней фрустрацией. Годовщина смерти Дэни еще не повод забывать о работе. Номер звонившего не высветился — скрытый. Кто бы это мог быть?
