– А! – воскликнул он. – Синички водятся в тени! Какой выкуп я получу за то, что вчера вечером зря прождал свидания? Ты прокралась сюда, чтобы еще раз одурачить меня? Думала, я тебя опять всю ночь не поймаю?
Леди засмеялась:
– Вчера вечером меня отец не отпустил, а сегодня, милорд, ты заслуживаешь наказания за бесстыдную песенку. Это что, серенада для женских ушей? Ну, пой, пой еще раз, покажи, какой ты осел.
– Здесь ты храбрая, чтобы дразнить меня, один я, ни звездочки нет в свидетели, а факела – старые пьяницы, поседели в бесчинствах, они не разболтают.
– Если ты сам пьян, то я ухожу, милорд, – сказала она, а когда он сделал шаг к ней, добавила: – и не вернусь, а тебя отошью навсегда, потому что не хочу, чтобы со мной обращались, как со служанкой. Я долго терпела твои солдатские привычки.
Кориниус обхватил ее руками и прижал к широкой груди, так, что она едва доставала до земли пальцами ног.
– О Срива, – сдавленным голосом произнес он, – ты думаешь, что можно разжечь большой костер, пройти сквозь него и не обжечься?
Крепким объятием он прижал ее руки вдоль тела. Казалось, она надломится, как лилия в пылающий полдень, и лишится чувств. Кориниус склонился к ее лицу и стал жадно целовать, говоря:
– Клянусь всеми сладостями ночи, сегодня ты моя.
– Завтра, – задыхаясь, сказала она.
Но Кориниус настаивал:
– Сладкое мое счастье, сегодня!
– Дорогой милорд, – негромко сказала леди Срива. – Ты завоевал мою любовь, но не будь таким нетерпеливым. Клянусь тебе страшными силами, которые держат землю, у меня есть, что рассказать отцу сегодня ночью, нет, даже прямо сейчас. Только это, а не легкомысленное тщеславие, так что не сердись.
– Он может развлекаться вместе с нами, – сказал Кориниус. – Он старик, и за книгами подолгу не спит.
– Как? Ты станешь его поить? – сказала она. – то, что я должна ему сказать, опьянит его сильнее вина. Опасно любое промедление.
Но Кориниус сказал:
– Я тебя не пущу.
– Хорошо, – сказала она. – Ты упрямое животное. Но знай, что я позову на помощь, сбежится весь Карсэ, разыскивая нас, и Лаксус, если он настоящий муж, и мои братья заставят тебя дорого заплатить за насилие надо мной. Но если ты хочешь поступить благородно и наградить мою любовь дружбой, отпусти меня. А если ты тайно подойдешь к дверям моих покоев через час после полуночи, я думаю, в них не будет замка.
– Клянешься? – воскликнул он.
Она ответила:
– Иначе пусть я погибну, – ответила она.
– Через час после полуночи. Для моего желания это целый год, – сказал он.
– Так говорит мой благородный любовник, – сказала Срива, снова подставляя ему губы.