– Я вижу, ты сегодня взял ястребов, милорд?
– Да, миледи, – ответил он. – Они сильнее соколов. Кроме того, они злобные, их приходится держать отдельно, чтобы они не убили всех остальных.
Срива, оказавшись рядом, протянула руку и погладила их.
– В самом деле, – сказала она. – Я обожаю твоих ястребов. Они сильные и по-королевски величественные.
Она засмеялась и добавила:
– Сегодня я хочу иметь дело только с королями.
– Тогда я к твоим услугам, – сказал Лаксус. – Хотя на охоту я корону не надел.
– Поэтому я тебя и не замечаю, – сказала она.
Лаксус обратился к Презмире:
– Не хочешь похвалить моих ястребов, о Королева?
– Я ими восхищаюсь, – ответила она. – Но осторожно. Я думаю, тебе они подходят больше, чем мне. Это хорошие птицы для охоты в кустах, а я предпочитаю горы.
Ее чернобровый пасынок Хеминг рассмеялся, зная, что она шутит и думает о Демонланде.
Тем временем Кориниус подъехал к леди Сриве на крупном серебристо-белом коне с черными ушами, гривой и хвостом, и угольно-черными ногами. Он сказал ей тихо, чтобы никто, кроме нее, не услышал:
– В следующий раз тебе это не удастся. Я возьму тебя, когда и где захочу. Можешь своим вероломством обманывать дьявола, но меня во второй раз не обманешь, лживая мошенница.
Она так же тихо ответила:
– Грубиян, я исполнила свое обещание до буквы, оставив тебе ночью открытую дверь. А то, что ты надеялся там найти меня, это твое дело, этого я не обещала. Знай, что я буду искать более великого мужа, чем ты, и более приятного мне. Кого-нибудь, кто не лижет в губы каждую кухонную девку. Я знаю твои привычки, милорд.
Он густо покраснел:
– Если у меня были такие привычки, я от них откажусь. Ты сучка того же помета, и они все теперь мне противны, как и ты.
– Мяу! – протянула она. – Остроумно сказано. Очень подходит для конюха, каким ты, в сущности, и являешься.
Кориниус ударил коня шпорами, так что тот поднялся на дыбы. Потом громко крикнул и обратился к Презмире:
– Несравненная леди, я покажу тебе своего нового коня. Он умеет поворачиваться, прыгать, а как он останавливается на полном скаку в галопе!
Он подскакал к ней, заставил коня сделать поворот на лету, перейти на иноходь, дважды его завернул, и с галопа лихо остановил у ее стремени.
– Это очень мило, милорд, – сказала она. – Но я бы не хотела быть твоей лошадью.
– Как, миледи? – воскликнул он. – Почему?
– Потому что, милорд, будь я самой сдержанной и покладистой, и сильной, и при этом осторожной и быстрой в курбетах и прыжках, я бы все равно боялась потерять гриву, утомившись от твоих шпор.
При этом леди Срива громко расхохоталась.