Появился Король Горайс со своими сокольничьими и егерями с сеттерами, спаниелями и огромными злобными волкодавами на поводках. Он скакал на черной кобыле с горящими глазами, такой высокой, что рослый воин едва доставал ей до холки. Правая рука его была в кожаной перчатке, и на ней неподвижно сидела орлица в колпачке, вцепившись когтями в запястье. Король сказал:
– Все в сборе. Корсус с нами не едет, я натравил его на более серьезную дичь. Сыновья ему помогают готовиться к походу, не теряя ни минуты. Остальных приглашаю принять участие в охоте.
Все прокричали хвалу Королю, и поскакали за ним на восток. Леди Срива прошептала на ухо Кориниусу:
– Милорд, в Карсэ правят чары, поэтому никому нельзя ни видеть меня, ни прикасаться ко мне с полуночи до первых петухов, если он не Король Демонланда.
Но Кориниус сделал вид, что не услышал, и повернулся к леди Презмире, которая, в свою очередь, повернулась к лорду Гро. Срива смеялась. Казалось, она в тот день была весела и радовалась жизни, как маленький кречет у нее на руке, и была готова при любой возможности заговорить с Королем Горайсом. Но он совсем не обращал на нее внимания, не одарив ни взглядом, ни словом.
Некоторое время они скакали, шутя и переговариваясь, в направлении границы Пиксиленда, по дороге подняли несколько цапель, в преследовании которых лучшими оказались соколы Презмиры. Они взлетели с ее рук вверх на много сотен футов над каменистым склоном и парили в облаках, круг за кругом, пока и дичь, и соколы не стали казаться точками в небе.
Когда всадники были уже на возвышенности меж кустов и мелких деревьев, Король свистнул и выпустил орлицу. Она сначала улетела прочь, ни разу не повернув головы, но вскоре по его зову вернулась. Затем взмыла вверх и зависла у него над головой. В это время собаки подняли волка. Орлица камнем упала на зверя, Король спешился и кинжалом помог ей расправиться с добычей. Так повторялось несколько раз, пока не были убиты четыре волка. Охота редко бывает удачнее.
Король приласкал свою орлицу и досыта накормил ее волчьей печенью и легкими. Потом передал ее одному из своих сокольничьих и сказал:
– Теперь поскачем на плоскогорье Армани, я хочу запустить черного орла, его моя орлица заманила в марте в горах Ларгоса. Он мне стоил многих бессонных ночей, пока я подчинил его себе, научил слушаться и возвращаться по моему зову. Сейчас я его натравлю на большого черного кабана, который в последние годы наносил большой ущерб хуторянам Ларгоса. Если мой орел вдруг не оробеет и не выйдет из послушания, насладимся хорошей охотой.