Право на жизнь-2. Дела житейские (Дмитренко) - страница 203

  Выглядываю с галереи в холл, что-то там больно весело, ага, господин тен Ферри из академии вернувшись. И с ним незнакомый мужик в лохматой шапке вроде татарского малахая, на смуглом лице ослепительно—белоснежная улыбка. Из кухни стремительно возникла Саналера и повисла у него на шее, болтая ногами. Скорее всего, этот незнакомец — один из её братишек—наемников, подозреваю, что старший. Фигура крепкая, основательная, матерый мужик, что называется, возрастом этак за сорок годочков. Спускаюсь по лестнице поздороваться и познакомиться с гостем.

  — Госпожа! — Сана сияет, как праздничный салют, — разрешите представить вам моего старшего брата.

  Мужчина неторопливо, но почтительно отвесил поклон.

  — Экрон тен Ости, госпожа тен Аори.

  — Добро пожаловать, господин тен Ости. Вы не откажетесь поужинать с нами сегодня?

  Низкий баритон прогудел благодарность за приглашение, и гость откланялся, Сана увела брата в домик для слуг, ну и правильно, они явно давно не виделись, пусть наговорятся.

  — Что-то ты рано сегодня, Слав.

  — А! Достало оно всё! Не работается сегодня, сама понимаешь.

  — Понимаю, дружище, ещё как понимаю, сама уже стопятьсотый круг нарезаю по дому.

  Мы дружно посмеялись и отправились в библиотеку — покурить перед приемом гостей.


***


  Дорогие гости в лице Тарина, Экрона тен Ости и господина Валерта не опоздали ни на секунду, пожаловав: первый — телепортом, второй — пешочком через весь первый этаж дома, третий — в собственном экипаже.

  Ужинали в столовой, как взрослые, с непременными приборами, разложенными в соответствии с расой приглашенных. То есть эльфам — эльфийское, людям — людское. Нам, человекам, проще... три вилки, три ножа, зато господа перворожденные не обошли вниманием ни один из двенадцати предметов сервировки, не считая трех видов салфеток. И тут уже ничего не поделаешь, обычай деспот меж людей. И меж эльфей, как выясняется, тоже.

  — Я должен поблагодарить вашу экономку, Яна, причём, от всего сердца, как и её спутника, — Валерт пригубил то самое сладкое южное вино от которого у меня едва аллергия не началась.

  — В самом деле? А чем достойная Саналера отличилась?

  — Эта милая девушка совершила в своём роде подвиг, разделив славу с тем приятным молодым человеком, что так любезно её сопровождал.

  Славка хмыкнул, отложив салфетку.

  — Когда только успела?

  Пока меняли тарелки, господин Валерт донес до сведения присутствующих просто невероятную историю. Очередной огненный дух отказался привязываться к кристаллу и настолько резво отверг щедрое предложение ювелира поселиться в аметисте, что своротил стеклянную витрину с бесценными гимайскими вазами, возраст которых оценивался в несколько тысячелетий, а цена относилась к разряду «запредельно дорого». Пока Валерт со свойственной эльфам гибкостью спасал две вазы из семи, остальные неумолимо рушились на пол.