— Ваше величество, мне кажется, спасение людей не должно оплачиваться. Если можешь помочь, помоги.
Мальчик шевельнулся у ног матери:
— То есть королевских милостей вы не желаете?
— Предлагаю договориться о терминах, ваше высочество. Что вы называете королевской милостью?
— Вы снова отвечаете вопросом на вопрос наследнику престола, — мальчишка всё гнёт свою линию.
— А это считается преступлением в Эрин, ваше высочество? Вы не задумывались над тем, что в понятие «королевские милости» разные люди вкладывают разный смысл. Вы полагаете, эта милость есть цель каждого жителя Эрин?
— Разве нет?
— А кто решил, что да?
— Я первый спросил!
— Разговор теряет смысл, принц, вы не находите?
— Разве я лишил его смысла?
— Предоставляю вам самому решать это, принц.
— Элхораг, мы пригласили госпожу тен Аори, тем самым оказав ей милость, этого тебе довольно? — матушка не выдержала детского лепета сына.
— Но вы ведь не случайно бросились спасать нас? — не унимается пацан.
— В моем мире, ваше высочество есть поговорка «случай есть псевдоним бога, когда он не хочет подписываться своим именем».
— Элхораг, ты можешь быть свободен от нашего общества, — прохладный голос короля заставил мальчишку заткнуться.
Всё-таки семнадцать лет — это семнадцать лет, и дитя в пубертате способно до самоубийства доутверждаться. Стараюсь всеми силами скрыть облегчение, когда пацан убрался от греха. Не мальчишка, а петарда, невеликое удовольствие общаться с этаким взрыв-пакетом.
— Чему вы так улыбнулись, госпожа тен Аори?
— Я подумала, что ваш сын похож на петарду, ваше величество. Если бы он учился у меня, его бы прозвали Элхи Петарда.
— Петарда? Точно сказано! — рассмеялся король.
Королева откинулась на спинку кресла, вытянув ноги на подушечку.
— Вспыльчив, талантлив, избалован, — протянула её величество.
— Да, дорогая. Ничего не поделаешь, теперь уже поздно сожалеть. А вы как думаете, госпожа тен Аори?
— Ваше величество, полагаю, что о свойствах сына проще всего судить его родителям.
— Но вы же сами были свидетелем не слишком достойного поведения принца! И на приёме в том числе.
— Мне трудно судить, что вам кажется недостойным в собственном ребёнке.
А чего там, пусть его величество формулирует претензии к сыночку вслух, послушаем, заодно и от ответа отвертимся, пардон за неудачную рифму. Пригласили меня с некоей целью и вряд ли это касается личности наследника престола, будь он сто раз натуральным засранцем. В конце концов это их печаль и не мне решать, как именно вгонять ум в задние ворота строптивому юнцу. У этого принца, небось, от воспитателей не протолкнёшься.