Авнер остановился, сжав пальцами ручку двери.
— Господин президент, вы читали Полибия?
Скокот с удивлением воззрился на него:
— Греческого историка? Да, что-то такое, в университете.
— Полибий говорит, что история не вся находится в руках людей, которые её делают. Существует нечто неуловимое, непредвиденное, то есть случай. Я чувствую, что наши враги на сей раз подготовили всё с величайшей тщательностью: только случай может прийти нам на помощь. Или рука Господа, если вы предпочитаете выражаться таким образом. Спокойной ночи, господин президент.
Шофёр отвёз его домой, и он поднялся в одиночестве, как обычно, на последний этаж. На кухонном столе красовалась холодная курица, в тостере лежали ломтики хлеба. Бутылка минеральной воды и турка с готовым кофе завершали сервировку ужина.
Он открыл выход на террасу и вдохнул ветер, прилетевший из Иудейской пустыни. На сей раз тот принёс с собой предвестие ранней весны. При таком количестве выкуриваемых им сигарет Авнер сам порой дивился остроте своего обоняния.
Он уселся за стол поужинать, одновременно просматривая газеты и перечень дел на завтрашний день. Закончив, Авнер отправился в ванную, чтобы подготовиться ко сну, и, покидая её, услышал звонок телефона своей линии для служебного пользования.
Он взял трубку, и с другого конца его привычно приветствовал знакомый голос:
— Это — ночной портье, господин.
— Слушаю тебя, ночной портье.
— Десантники из Митцпе убывают, но тут что-то такое, чего я не могу понять. Я пытаюсь узнать, кому в действительности подчиняется руководитель миссии.
— Что ты хочешь этим сказать?
— У меня такое впечатление, что он ведёт игру на двух хозяев, но мне пока не удаётся выяснить, кто же второй.
— Прошлый раз ты говорил мне об археологических раскопках. В какой стадии они находятся?
— Завтра будет открыт саркофаг и, может быть, идентифицирована мумия. Если эта операция будет завершена, то больше не имеет смысла задерживаться надолго, за исключением непредвиденных событий: ситуация чрезвычайно сложная и трудная. Если я не ошибаюсь, похоже на то, что ведутся переговоры, но, как я уже сказал, ещё не знаю, кто сидит по другую сторону стола. Возможно, сокровище из захоронения, которому, несомненно, нет цены, представляет собой часть этих переговоров, но пока это не упоминается. Однако у меня зародились подозрения: сокровище может пригодиться кому-то здесь, в Израиле...
Авнер хранил молчание в ответ на эти слова, прикидывая, к кому они могли бы относиться. У него также возникли подозрения, но он ограничился просьбой: