— О Господи! — ахнул Блейк. — Что случилось? Почему ты не разбудила меня?
— Это произошло, когда я открыла дверь... осколок прошил мне левое плечо.
— Боже мой! — воскликнул Блейк. — Какое несчастье, какое несчастье... Но почему ты не разбудила меня? Садись сюда, — попросил он, помогая ей подняться, — садись на моё сиденье. Мне нужно пространство, чтобы заняться твоей рукой и оказать тебе помощь. — Блейк никак не мог успокоиться и, хлопоча вокруг девушки, не переставал бормотать себе под нос: — Что за проклятие, что за проклятие...
С помощью пластыря он, как мог, зафиксировал себе запястья в неподвижном положении и, когда почувствовал, что более или менее скрепил их, вынул из кармана скальпель, разрезал рукав блузки Сары и медленно распустил кровоостанавливающий жгут, который она наложила себе, немного восстановив кровообращение побелевшей и опухшей руки. Блейк продезинфицировал рану, ввёл тампон из марли и наложил пластырь, отёр девушке лоб и настоял на том, чтобы она пила как можно больше.
Беглецы ещё долго летели в темноте на автопилоте, и учёный время от времени вытирал Саре лоб и лицо, смачивая губы апельсиновым соком, который он обнаружил в подсобном помещении самолёта.
В какой-то момент девушка посмотрела на него глазами, горящими от лихорадки.
— Есть такая вероятность, что я потеряю сознание, — с трудом выговорила она. — Я должна обучить тебя, как посылать сигнал с просьбой о помощи и как выброситься с парашютом. Боюсь, что у меня не хватит времени научить тебя приземляться на этом летательном аппарате...
— А как же ты?
— Ты поступишь разумно, если покинешь меня. Если ты потащишь за собой балласт, то тогда и у тебя не останется шансов.
— Не пойдёт, командир, — сказал Блейк, — я больше от тебя ни на шаг. Или мы оба, или никто.
— Какой же ты упрямец: ты же погубишь всё после того, что нам пришлось вынести, чтобы добраться сюда. — Сара нашла в себе силы пошутить: — Ты знаешь, что твоё поведение может рассматриваться как бунт?
— Я отдамся в руки правосудия, когда колеса коснутся земли. До тех пор я не сдвинусь с этого места.
Археолог вновь заставил её попить и всеми средствами поддерживал её в состоянии бодрствования, пока бортовые приборы не поймали сигнал диспетчера центра управления воздушным движением нью-йоркского аэропорта Ла Гуардиа.
— Похоже, мы добрались, — проговорила Сара еле слышным голосом. — Теперь слушай меня как следует: ты должен убедить вышку дать тебе разрешение на посадку и передать твоё сообщение властям. Я сделала всё, что могла: теперь твоя очередь довести дело до конца.