Его бывший начальник следил взглядом за тем, как Феррарио удалялся шагами, отягощёнными армейскими ботинками, и думал, что итальянцы ухитряются оставаться элегантными даже в лохмотьях, затем опустил голову и уставился на окурок своей сигареты, который медленно тлел между пальцами.
Сара откинулась на спинку своего сиденья:
— Ты действительно решился бы на это? — спросила она, повернувшись к своему спутнику.
— Что?
— Убил бы меня, если бы я не открыла дверь.
— Думаю, что нет. Хотя бы потому, что у меня сломаны оба запястья: мне пришлось бы закусать тебя.
— Но у тебя на лице было выражение человека, который пошёл бы на это.
— Поэтому ты и открыла. Толк был.
— Как ты чувствуешь себя сейчас?
— Транквилизаторы оказывают своё действие: намного лучше. У тебя же довольно бледный вид. Что с тобой?
— Ничего. Я смертельно устала... Уилл?
— Да.
— О чём говорилось в последней части надписи на саркофаге Рас-Удаша?
— Говорилось вот что: «Кто бы ты ни был, если ты осквернишь эту могилу, у тебя будут переломаны кости, и да увидишь ты пролитую кровь тех, кого любишь».
— А почему ты не сказал мне этого?
— Не хотел волновать тебя: именно это и происходит со мной. Кости у меня переломаны и...
— А я и не волнуюсь, Уильям Блейк: здесь всего-навсего дело в совпадении.
— Именно. Это как раз то, что я чувствую.
Некоторое время они хранили молчание, потом Сара поинтересовалась:
— Это были самые последние слова?
— Нет, — изрёк Блейк. — Дальше говорилось: «И это заклинание обязательно будет иметь силу до тех пор, пока солнце не станет заходить на востоке».
Сара взглянула на него с некоторым беспокойством во взоре:
— То есть всегда. Вечное проклятие: солнце никогда не сядет на востоке.
— Не думай об этом, — утешил её Блейк, — это всего-навсего старый магический заговор. — Учёный замолчал, его одолела навалившаяся сонливость, но пока он смежал веки, то заметил, что свет зари, отразившийся в колпаке из плексигласа, начал отступать под натиском сумерек: он обернулся и увидел, как солнце медленно опускается за горизонт на востоке. «Фалькон» ещё не поднялся на свою высоту, но всё равно в этот момент его скорость превышала скорость вращения Земли в противоположном направлении.
Блейк посмотрел на Сару со странной улыбкой и молвил:
— Иногда это случается, — потом уронил голову на грудь и задремал.
Через час его разбудила болтанка самолёта, который попал в зону турбулентности, и Блейк повернулся к своей спутнице, чтобы осведомиться:
— Как дела?
Девушка была смертельно бледна и обливалась потом: археолог заметил на полу кабины пятно крови.