Затем две огненные полосы внезапно прорезали небо, тишину взорвал раскат грома: два самолёта гнались один за другим, словно инсценируя воздушный бой. Один из них выпустил две холостые ракеты, и ему удалось снять преследователя с хвоста. Ракеты упали на пустыню, расцветив тьму двумя каскадами серебристых искр.
— Никогда не дотрагивайтесь ни до чего в этой зоне, кроме камней и дерева, — произнёс голос за его спиной.
— Откуда вы взялись, Гордон?
— Из своего вагончика, вон того, жёлтого, там, слева. Едва успел принять душ. Мэддокс придаёт большое значение пунктуальности. Он происходит из старинного рода из штата Виргиния и у себя дома всегда обедал за столом, сервированным хрусталём и серебром. Какое впечатление произвёл он на вас?
— Показался мне любезным человеком.
— Да, но не дайте обмануть себя. Это — человек старой школы, очень цельный и суровый. Для него имеет значение только одна вещь: интересы компании и работа, которая должна быть сделана в срок.
— Он знает всё о захоронении, не так ли?
Гордон кивнул головой:
— Всё.
— Он также видел его?
— Да. Однажды вечером мы взяли его с собой перед отлётом в Чикаго. Захоронение произвело на него очень сильное впечатление. Однако же вы скоро услышите это из его собственных уст. Пойдёмте, он ждёт нас.
Они вместе направились к вагончику, который исполнял роль штаб-квартиры. По дороге Блейк остановился и спросил:
— Гордон, вы видели два истребителя?
— Да, видел, и что?
— Если не ошибаюсь, это были два «ягуара». Техника французского производства. Что они делают здесь? Я хочу сказать, что это ведь были два израильских истребителя.
Гордон не нашёлся с ответом.
— Не знаю, — пожал он плечами, — я ничего не понимаю в вооружениях. Однако на всём Ближнем Востоке ситуация очень напряжённая: я ничему не удивлюсь. В любом случае повторяю, мы находимся в практически недоступной зоне. Никто вас не потревожит.
Они уже подошли к жилищу Мэддокса. Гордон постучал, и хозяин дома лично отворил дверь. Волосы у него ещё были влажны после душа, и он сменил одежду на летний костюм из искусственного шёлка, синюю рубашку и хлопчатобумажный шейный платок.
— Счастливого Нового года всем! — пожелал он. — Приветствую вас, Гордон, приветствую вас, доктор Блейк. Прошу вас, входите. Я занимался выпивкой. Что вы скажете о порции мартини?
— Мартини подойдёт отлично, — согласился Блейк.
— Мне тоже, — подтвердил Гордон.
Салливэн уже сидел в углу комнаты и потягивал свой коктейль; он приветствовал вошедших кивком головы.
Стол был сервирован настоящими тарелками, настоящими рюмками и настоящими столовыми приборами; на белой скатерти стояли корзина с только что испечённым бедуинским хлебом, графины с водой и белым вином. На угловом столике была установлена синтетическая рождественская ёлка, увешанная раскрашенными от руки сухими фруктами и цветными лампочками, которые попеременно то загорались, то гасли.