— Одиссей! — хрипло простонал Лейод. — Это же Одиссей! Мы погибли!
В это время Пентесилея, вновь подхватив лук, протянула его базилевсу вместе с несколькими стрелами. Тотчас в её руке сверкнула боевая секира.
— Одиссей! — крикнула Пенелопа, уже ничего и никого больше не видя. — Да, это он! Это мой муж!
— Эвриклея, уведи царицу! — приказал Телемак верной рабыне, в свою очередь, поднимая лежавший под столом, заранее припрятанный меч. — Здесь может быть битва, и Пенелопе не пристаю оставаться в этом зале.
Старая служанка схватила свою госпожу за руку и потянула к выходу, но Пенелопа оттолкнула её.
— Оставь! Там столько людей, что опаснее будет продираться сквозь толпу. Я отойду в сторону... О, великие боги! Это он!
— Постойте! — закричал в это время опомнившийся от изумления и страха Аросий. — А кто нам докажет, что это Одиссей? Царица? Но она же его не видела восемнадцать лет!
Базилевс рассмеялся. И его спокойный смех испугал женихов едва ли не больше, чем гневное выражение лица.
— Здесь есть некоторые воины, которые видели меня под Троей, — сказал Одиссей. — Они-то наверняка меня узнали. Да и ты, Аросий, меня узнал, не то сейчас не трясся бы, как овечий хвост! Но если все вы тут собираетесь упорствовать в своей наглости, вы, уже нарушившие законы и оскорбившие богов своим поведением в чужом доме, — что же, гнев Зевса обрушится на вас! Хотите, чтобы моё имя и мои права здесь подтвердил кто-то, в ком вы не сможете усомниться? Кого не сможете не узнать, если видели хотя бы раз? Ну, будь по-вашему... Только не умрите от страха!
При этих словах базилевса в дверях послышался шум, визг служанок, топот ног, и вдруг в зале разом погасли четыре из восьми больших светильников и стало полутемно. Сделано это было несколькими рабами, которым потушить светильники заранее приказал Телемак, но всем показалось, будто огонь был задут резким порывом ветра. И в проёме двери, заняв его едва ли не целиком, нарисовалась внезапно колоссальная фигура в сверкающих боевых доспехах. Светлая грива шлема касалась верхней перекладины дверного проёма, а невероятных размеров копьё было угрожающе наклонено вперёд. Лицо гиганта наполовину скрывал опущенный шлем, но все, кто сражался на Троянской войне, а таких в зале оказалось человек тридцать, и не видя лица, тотчас узнали вошедшего.
— Афина Паллада, защити нас и смилуйся! — взвыл чей-то голос. — Тень мертвеца пришла покарать наше нечестие!..
— Ахилл! Это Ахилл! Всё кончено! — взлетели и заметались, будто летучие мыши, потрясённые крики.
— Боги, сжальтесь! Всё кончено!