Ахилл вошёл в зал. Люди рассыпались перед ним, откатываясь назад и в стороны, сминая друг друга, пытаясь втереться в стены или протиснуться назад, к двери, внезапно резко захлопнувшейся. Кто-то рухнул без памяти, кто-то начал дико, истерически хохотать, кто-то упал на колени.
— Что ж вы так? — усмехаясь, спросил герой. — Только что были смелы — и вдруг так гнусно перетрусили! Я пришёл, чтобы подтвердить здесь, перед вами, что этот человек — мой друг Одиссей, ваш царь и хозяин в этом доме и на этом острове. Большинство из вас и так узнали его, но смели ещё высказывать сомнения. Может, вы ещё усомнитесь и в том, что я — Ахилл? А?
— Нет, нет, что ты! — прохрипел Амфином. — Мы все помним тебя и чтим, великий герой! не забирай нас с собой в царство теней! Верно, ты царствуешь там над мёртвыми.
— Царствую над мёртвыми? Это интересно! — воскликнул Ахилл. — Вот, пожалуйста, новая легенда, и уже не обо мне живом, а о моей тени... Бр-р!
— Спасайтесь! — закричал кто-то из женихов. — Надо бежать! Так просто тени из Аида не приходят, нам не жить!
Человек двадцать, находившихся ближе всего к противоположным дверям, бросились туда, хотя и эти двери были закрыты. Однако в это самое мгновение створки распахнулись от мощного толчка, и стоявший у дверей ларь рухнул, придавив одного из женихов. И тут уже в ужасе взвыл весь зал: в дверях появился точно такой же великан, в таких же доспехах и в таком же шлеме! Те же чёрные, как уголь, кудри падали из-под нашлемника на бронзовые наплечники, те же тонкие и прекрасные черты виднелись под выступом шлема. Только копьё было обычных размеров, но этого никто не заметил — поражённые ужасом люди были уверены, что призрак Ахилла раздвоился! Сходство братьев Приамидов, с годами ещё усилившееся, сработало великолепно.
— Одиссей, прости нас! — завопили сразу несколько голосов. — Мы виноваты перед тобой, но мы же не знали, что ты жив! Прости нас, царь, или мы все погибнем!
— Всё, хватит! — крикнул Одиссей. — Телемак, вели зажечь светильники. Это и вправду получилось страшно... Перестаньте вопить, любезные гости. Прежде всего, перед вами не тени мертвецов, а живые люди.
— Ну, мы и живые не безвредны! — усмехнулся Ахилл, снимая шлем, чтобы его лицо можно было лучше рассмотреть. — И мы здесь, чтобы помочь Одиссею, потому что мне он был другом, и ещё потому, что он нас спас. Моя жена уже назвала себя — её имя Пентесилея. Наверное, некоторые её вспомнили. Битву с амазонками трудно забыть. А моего брата вы узнаете?
— Ещё не легче! — простонал Эвримах, зубы которого так стучали, что было слышно на другом конце стола. — Или я совсем спятил, или... или это Гектор!