— Пусти, брат! — опомнившись, Ахилл вырвался из железных рук Гектора — О боги, что я наделал!
— Скорее прочь отсюда! — воскликнул Одиссей, силясь перекричать невероятный грохот. — Чувствуете, как содрогается гора? Нас может в любое мгновение завалить!
— Бегите! — голос Ахилла вновь стал твёрдым. — А я попытаюсь всё же поднять плиту.
Итакиец покачал головой:
— Если там, внизу — огненное жерло горы, то твоя жена погибла, Ахилл...
— Она жива. Я знаю. И ведь из того отверстия не вырвался пар, значит, там, быть может, нет огня и серы.
— Давай попробуем, — Гектор взял брата за руку. — Я помогу тебе, хотя и не представляю, как повернуть проклятую плиту. Кстати, все плиты одинаковые. Мы её найдём?
— На неё упал мой факел, — ответил Ахилл.
— Вот сумасшедшие! — вырвалось у Одиссея.
Гектор посмотрел на него и пожал плечами:
— Тебя ведь никто не держит. Беги.
Итакиец усмехнулся, хотя ему вовсе не было весело.
— Да не потому вы сумасшедшие, Гектор. К чему вам поворачивать эту плиту? Её же ничем не поддеть! А ваг разбить её вы могли бы. И я бы помог. Это, наверное, известняк, а он не такой уж твёрдый.
— Разбить? — живо откликнулся Ахилл. — Но чем? Не кулаками же?
— Лбом легче! — не удержался итакиец. — А ещё легче прутом от этой решётки. Вон она валяется! Ты ведь сможешь выломать два-три прута, Ахилл?
— Ну и голова у тебя! — выдохнул Гектор, кидаясь к железной решётке.
Отверстое жерло продолжало изрыгать раскалённые пар и камни, и проход уже наполнялся жаром. Когда герои, вооружившись железными прутьями, добежали до плиты-ловушки, там тоже вились белые клубы, и серная вонь вызывала кашель и удушье. Не задерживаясь, все трое встали с двух сторон плиты и обрушили на неё удары железных таранов. Ахилл бил с такой силой, что уже после второго его удара плита треснула посередине, а следующий удар расколол её, и одна половина, разломившись на три части, провалилась вниз.
Все трое взглянули в пролом и ничего не увидели — должно быть, там была глубокая пропасть. Ахилл опустил вниз свой ещё не погасший факел, но осветил только уходящую бесконечно вниз каменную стену. Снизу, из невидимой бездны, тоже поднимался густой серный пар.
— Нет... — глухо произнёс Гектор. — Там не выжить! Всё кончено.
И тут из-под уцелевшей половины плиты, будто в каком-то страшном сне, протянулась рука. Мокрая от пота, с растопыренными пальцами, она замерла и рванулась вверх, вслепую хватая воздух.
— Пентесилея! — отчаянно вскрикнул Ахилл и, поймав руку, дёрнул.
Это действительно была его жена, но на неё страшно стало смотреть — лицо жёлто-белое, будто воск, губы посинели, глаза закатывались. Она хрипела, не в силах выговорить ни слова. Тело её, как тряпочное, повисло на руках героя.