Моя самовольная отлучка сразу отбросила взвод на последнее место в роте. Взводный стал посматривать на меня косо, но сам в моих глазах возрос. Лейтенант легко мог скрыть мою самовольную отлучку, но не сделал этого. Значит, не любыми средствами хотел взвод в отличные вывести. Это хорошо, это даже мы — «трудные» солдаты — понимаем и ценим.
Внешне взводный командир наш был всегда строг, подтянут, но любил иногда пофорсить, а то и попижонить. И мы с Васей Дроздом не раз наказывали его за это и, как и он нас, воспитывали. Взаимно. Каждое утро Ваня Скрипкин прибегал в казарму и выводил нас на зарядку. Сам делал зарядку вместе с нами, но только с гантелями. Когда раздевался он, от фигуры его глаз нельзя было оторвать, хоть скульптуру с нее лепи. Из автомата стрелял лучше всех в полку. Перед стрельбами Ваня часы всегда с руки снимал, на пенек клал. Говорил нам: «Кто девяносто очков из ста и более выбьет, того часы». Старались мы все, из кожи вылезали, но никому часы взводного заполучить не удалось. Наконец Коле Малышеву повезло, девяносто два очка выбил. Только он руку за часами протянул, взводный говорит: «Не все еще отстрелялись, я еще не стрелял». Взял он в руки автомат, да как врезал — девяносто пять очков! Нацепил лейтенант вновь свои часы на руку и говорит: «К марш-броску готовьтесь! Кто вперед меня прибежит, двое суток отпуска получит». Нет, и в беге нам за взводным своим никогда было не угнаться.
Но однажды Вася Дрозд говорит мне: «Андрюха, соскучился я по прекрасному полу, сил нет. Слышал, к торфяникам в поселок вербованные бабы приехали работать. Давай проведаем их, наверное землячки имеются?» — «Не, Вася, — отвечаю, — хватит! Находился я в наряды вне очереди, на гауптвахте вдоволь насиделся. Да и взводного подводить лишний раз не хочется, мужик он вроде неплохой». — «А мы его подводить не будем, — Дрозд отвечает, — мы его на марше обойдем — вот тебе и двое суток отпуска. И деньги для отпуска будут. Я его часы на себя беру, отстреляю часы. Перед армией мы с братом две зимы в тайге пушного зверя били. Нас в тайгу на вертолетах по договорам забрасывали, я белку дробиной в глаз бью». — «Чего же ты раньше часы взводного не выиграл?» — спрашиваю. «Автомат пристреливал, — Вася отвечает, — бьет кучно, но забирает вправо. А, теперь гарантию даю: две-три девятки из десяти, остальные в «яблочко» уложу. С бегом, конечно, потруднее будет, но потренируемся недельку и на полный издох пойдем. Не может быть, чтобы Ваня в праздник рюмочку не употребил, а рюмочка и его из формы выбьет, это точно».