Интердевочка (Кунин) - страница 2

– Вот пятьсот крон, – он смотрел на меня поверх очков, протягивая деньги. – Как всегда. Но если хочешь в долларах, то получится меньше. У нас сейчас немножко упал долларовый курс и тебе это не может быть выгодно.

Брать? Не брать?.. Да в гробу я видела эти пятьсот крон! Теперь мне важно совсем другое. Я сказала:

– Спрячь. Завязано. Теперь ты у меня знаешь как будешь называться? «Бесплатник», – я видела, что он ни черта не понял. – У нас жены с мужей за… Это самое… Денег не берут, – объяснила я. – Аморально.

– Это правильно. Хотя жена всегда стоит дороже, – он спрятал деньги в бумажник.

Все-таки какие они рассудительные и четкие ребята! Не то что наши. Хотя я даже и не понимаю – нравится мне это или нет.

– Презенты возьмешь?

Он мне кое-что купил в березке.

Я посмотрела на часы и решила не рисковать. Прихватят вдруг, найдут у меня эти шмотки, пока выяснят, что я их не того… Я и на работу опоздаю.

– Нет. Лучше привези мне их сам. Хорошо?

– Хорошо, – согласился он. – И надо про нас обязательно сказать твою мать.

Я рассмеялась.

– Обязательно! Чао, – поцеловала его в нос и пошла к двери. – Пронеси, господи!

Теперь у нас в «Интуристах» дежурных по этажу нет. Все как у них, «за бугром» сделали. А кто может помешать посадить у лифта старшую горничную? Никто. Вот и сидит за столиком наша подруга драгоценная – Анна Матвеевна. Вид – для полтинника – еще будь здоров. Вся в люрексе, на голове – «хала».

– Доброе утро, Анна Матвеевна.

– Танечка! – ну, просто мать родная.

Я лифт вызвала, сунула ей червончик, помадку французскую. Анна Матвеевна глазками захлопала:

– Ой, ну ты всегда, Танюшка! Ну, прямо я не знаю…

Но тут лифт подошел. А пока я себя в зеркале рассматривала и представляла, как я буду выглядеть «там» в качестве его жены, Анна Матвеевна (надо же ей быть такой сукой! ) подняла трубочку телефона…

Ну и конечно, когда я доехала до первого этажа, тут же меня и приняли. Я так расстроилась!

– Тьфу, – говорю, – ну, что за непруха, а, Женя?!

А Женя стоит в свитерочке, в пиджачке кожаном и зевает. Ему только недавно лейтенанта дали.

– Может, отпустишь, Жень?

– Что ты, Зайцева! Пойдем, пойдем. У нас без тебя – скука смертная…

– Анна Матвеевна стукнула? – спрашиваю.

– Я тебя не узнаю, Таня, – огорчился Женя. – Ты же опытный человек. Профессионал. Что за вопросы?

Идем гостиничными переходами. Казалось бы, спит гостиница без задних ног. А на самом деле держи карман шире: и наш «профсоюз» работает, и у спецслужбы ушки на макушке, и разная торговая шваль еще гуляет…

– А я замуж выхожу, Женя.

– Поздравляю, – Женя пропускает меня вперед и открывает дверь. – Проходи, Зайцева.