– Гхм…
– То есть поищем, – поправилась Фергия, – нет ли тут чего-нибудь интересного. Держитесь за меня, Вейриш! Видели, как маленькие алефанты держатся за хвост матери? У меня хвоста, конечно, нет, но вот вам конец моего пояса, намотайте на руку и не выпускайте!
– И куда вы намерены идти? – безнадежно спросил я, выполнив требование. Что еще мне оставалось делать?
– Тут только один ход, и он ведет вглубь, – ответила она. – Возможно, есть и другие, но они наверняка хитро замаскированы, так зачем время тратить? Сперва разузнаем, что там прячется, в этой сияющей бездне… Кстати, вот и подтверждение моим словам: ящерицы и змеи питаются этой светящейся насекомой мелочью. Вот только интересно, как они минуют зеркало? Или оно для них вовсе не преграда? Или просачиваются через щели по бокам? Надо же, как интересно!
Я в который раз помянул незлым ругательным словом способность Фергии говорить без умолку, но в то же время проникся к ней признательностью: если бы не ее болтовня, я, наверно, все-таки запаниковал бы.
Сейчас я чувствовал себя… да, примерно как той зимней ночью в Арастене, когда в меня воткнули арбалетный болт, увитый сложными заклинаниями, но именно что примерно. Помню, я ничего не мог поделать – ни выдернуть его, чтобы залечить рану, ни превратиться… да и нельзя же посреди города, я бы разнес весь квартал и поубивал ни в чем не повинных людей! Тогда я ощущал, как быстро утекают силы, старался удержаться в сознании, но минуло всего ничего – и я канул в темноту. По-моему, все случилось так быстро, что я даже не успел испугаться, а потом было не до того.
Теперь же времени на то, чтобы до меня дошел весь ужас моего положения, хватало с лихвой, и если бы я позволил себе погрузиться в эти мысли… Право, не знаю, что бы со мной стало. Однако непрерывные реплики Фергии – а она ведь еще требовала реакции на них, не говорила в пространство, лишь бы заполнить тишину, как делают многие, – отвлекали меня и злили, а злость в подобных ситуациях самое подходящее чувство! Во всяком случае, пока выбираешь лучшие методы казни для столь надоедливой особы, жалеть себя времени нет.
– Фергия! – потянул я ее за пояс. – Постойте…
– Поаккуратнее, Вейриш, вы же меня пополам сломаете, если дернете изо всех сил! – возмутилась она. – Ну, что там у вас? Прозрели?
– Нет. Но все равно что-то вижу.
– И что же это такое? – вкрадчиво произнесла Фергия.
– Если бы я знал, сказал бы, наверно, как по-вашему? – вспылил я, но тут же остыл. – Я не знаю, как описать. Кругом кромешная тьма, а в ней светятся золотые искры. Я думал, это последствия перехода, но… их становится все больше и больше. И кое-где это уже не искры, а как бы… прожилки на мраморе, видели? Попадается иногда такой, с вкраплениями золота. Говорят, во дворце рашудана им стены отделаны…