– А что Уммаль говорил? – спросила Данна Ара.
– Кровь отступника откроет путь. Кровь крылатого закроет Врата, – повторил я. Сложно не запомнить такую простую фразу. – Что это за путь и врата?
– У меня есть толкование, но оно вам не понравится, – ухмыльнулась Фергия, дождалась внимания и сказала: – Кровь Ирдаллы – кровь ее брата – открыла дорогу независимым магам. Семейство Нарен и без того было сильным, но только после появления Ирдаллы, вернее, ее потомства, наши способности стабилизировались, если можно так выразиться. А вот с вратами сложнее… Может, это лаз, через который в наш мир просовывается тот голодный дух?
Старая ведунья покачала головой:
– Не угадаешь, нечего и пытаться. Когда время придет – поймешь, как с кровью…
– Что ж, подождем, – согласилась Фергия, глядя на выкипающий ойф. – Шади, ты не забыла о…
В ответ Данна Ара выругалась так, что я чуть было не покраснел, и сняла ойфари с огня.
– Пережгла, – с сожалением произнесла она, принюхавшись.
– А у нас в Арастене в ойфанах иногда нарочно подают такой, – тут же сказала Фергия. – Вроде бы привкус особенный, необычная кислинка… Можно еще добавить соли и сока алима… вроде у меня в мешке завалялся один. Вот, точно! Держи, почтенная, попробуй, вдруг придется по нраву?
– Не в моем возрасте менять привычки, – проворчала Данна Ара, но последовала ее совету. Ну и я тоже – куда мне было деваться? – И правда, необычно… Напомнило о чем-то… не знаю даже, о чем, так давно это случилось. Знаю только, что было хорошо…
Она умолкла, а Фергия принялась жестами показывать мне что-то, но я и так понял: старая ведунья выпила хорошего ойфа, но еще одно ее желание осталось неисполненным. И, в сущности, это было не так уж много после всего, что она нам рассказала!
Я посмотрел на Фергию, попытался изобразить ладонями крылья и кивнул на старуху. Кажется, она поняла…
До заката оставалось не так уж много, до темноты – чуть дольше, но мы провели это время с пользой: выспрашивали Данна Ару о прежних временах, о похождениях ее юности, о людях, которых она любила, но оставила за бортом своего корабля, едва лишь поняв, что они значат для нее слишком много…
Наверно, покинутые друзья и подруги вспоминали ее: кто с тоской, а кто и со злостью… Данна Аре важнее было то, что они остались живы. Или погибли, но не по ее вине, а по своей собственной.
– Солнце садится, – сказала наконец Фергия, встав и отодвинув занавеску. – И облака снова будто хвосты джанная, как тут говорят. Никто не заметит, Вейриш.
Я кивнул, поднялся на ноги и потянулся всем телом.