– Рашудан дал соизволение, – с трудом выговорил Ларсий. – Он слишком хорошо помнит, как убивали его братьев. Он отрекся от Искера давно, еще несколько лет назад, позволив мне воспитывать его. С одним лишь условием: никогда он не станет посягать на золотой трон и жизни старших братьев… А потом забыл о мальчике…
– Сдается мне, там поработал какой-то чародей. Иначе с чего вдруг рашудану забывать о ныне живом и здравствующем сыне, к тому же всего лишь третьем, а не двадцать третьем, – заметил я, и Ларсий неохотно кивнул, подтверждая мою догадку.
– А сам-то Искер знал об этом блистательном плане? – спросила Фергия.
– Я рассказал ему, когда счел достаточно взрослым.
– И?..
– Он удивился, конечно, но я живописал ему, как происходит смена власти, напомнил, что отец его не вечен, а Энкиль вряд ли пощадит сына какой-то наложницы… Аскаль – тот может, но он сошлет Искера в такую глушь и приставит такую стражу, что тот никогда не выберется на свободу, и все его способности пропадут даром…
– Погоди, шодан, – остановила Фергия. – Хочешь сказать, старшие братья ничуточки бы не удивились, увидев рядом с собой Искера в качестве советника? Пусть и с другим именем? Они его что, в лицо не помнят?
– Внешность тоже легко изменить, тебе ли не знать, шади, – усмехнулся он.
– Что ж ты свою-то не подправишь? – невежливо спросила она.
– Поздно уже. Такое легко проделать, когда мальчик еще только становится мужчиной, – Ларсий криво усмехнулся. – В эту пору я был рабом. Откуда бы мне взять деньги? А прикрываться иллюзией не вижу смысла – весь Адмар знает, каков я собой.
– Похоже, какая-то интересная методика, – задумчиво произнесла Фергия, – не слыхала прежде о подобном. Надеюсь, чародей, который должен был сделать это с Искером, еще жив?
– Уже сделал! – вскричал Ларсий. – И нет, он… Словом, он уже ничего не расскажет, шади.
– Час от часу не легче… – пробормотал я. – Выходит, парнишке изменили внешность, но он пропал? До того, как ты назвал его своим сыном?
– Именно так.
– А как он теперь выглядит?
– Не знаю… – тихо простонал Ларсий, схватившись за голову. – Превращение должно было длиться три дня и три ночи, и Искер мог выбрать любую внешность, какую бы только захотел, лишь бы не походить на рашудана и братьев!
– Его бы не хватились за это время?
– Кто? Слугам сказали, что он болен заразной болезнью… Он громко стонал – это ведь больно, менять лицо и даже тело… Ему оставляли еду и питье у двери, а чародей следил за тем, чтобы все шло как следует! Если бы только я сам зашел… Но я не мог, не имел права привлекать внимания!