– Так ты что, велел прирезать этого чародея, едва он доложит, что превращение состоялось? – прервала Фергия его покаянную речь.
– Конечно же, нет! Вернее, я убрал бы его, но сперва удостоверился, что с Искером все в порядке… Но мальчик исчез на исходе третьей ночи. В его комнате остался только мертвый чародей!
– Как же мальчишка ухитрился прикончить мага? – поразился я.
– Наверно, тот задремал… и не ждал подвоха. Но Искер его не зарезал, – покачал головой Ларсий, – хотя кинжал у него был. Свернул голову, как цыпленку, и это…
– Странно, – завершила Фергия. – Неужели он придумал себе внешность… ну, хотя бы как у Даллаля? Нет, не годится, как бы он набрал лишнюю массу? Вряд ли мнимого больного кормили на убой… Значит, он должен был остаться юношей, вчерашним подростком, пусть и с другим лицом, а такой вряд ли может сломать кому-то шею. Ну, если его не учили подобному.
– Учили, но не так, как Энкиля. Конечно, Искер усердно упражнялся, научился борьбе, но… – Ларсий вздохнул. – Я не верю, что он смог бы убить спящего. Это совсем на него не похоже!
– Никаких улик, шодан?
Тот снова покачал головой, потом добавил:
– Вот еще что: верный мне человек из стражи сказал, что не знает приема, которым убили чародея. А еще Искер не взял ни денег, ни оружия, ни даже одежды.
– Голым убежал, что ли? – не понял я.
– Выходит, так. Ни единой вещи не пропало.
– Логично, ведь по ним можно отыскать беглеца, если очень постараться, – пробормотала Фергия. – Вот только на человека, нагишом бродящего по территории дворца, наверняка обратили бы внимание, не так ли?
Ларсий развел руками – мол, не заметили.
– Мог он взять тряпье у какого-нибудь слуги?
– Проще уж простыней обмотаться, – заметил я.
– Простыню брать нельзя, она с ним соприкасалась, нужно что-то чужое. Да хоть в занавеску завернуться!
– У слуг не так много одежды, чтобы они не заметили ее исчезновение. Поднялся бы шум, и я бы узнал, – ответил Ларсий. – А если ты имеешь в виду доверенного человека, который раздобыл для Искера новое платье и тайком принес в его покои, то таких у него не было. Я следил, чтобы он ни с кем особенно не сближался. Вокруг него были только мои люди, и они уже выложили на допросе: мальчик никого ни о чем не просил.
– И занавески тоже не пропадали? – совершенно серьезно спросила Фергия.
– Не докладывали о подобном, – таким же тоном сказал Ларсий. – Ты представляешь себе занавесь во дворце рашудана, шади?
– Нет, но предполагаю, что это нечто весьма громоздкое, яркое… словом, закутавшись в такую тряпку, за нищего не сойдешь, а вот за вора – запросто. Да и не побегаешь в таком, с позволения сказать, одеянии: эта штуковина, небось, тяжеленная и длиннющая! А если брать что-то этакое… – Фергия помахала руками в воздухе, – воздушное, то толку от него? Да и откуда в мужских покоях всякие прозрачные ткани?