– Вот и у нас это в порядке вещей, – сказала бардазинка. – Девушка уже достаточно взрослая, чтобы не потеряться в пустыне, не умереть от жажды, не погубить коня, суметь отбиться от зверей. Пускай едет, куда захочет, взглянет на чужие становища, побудет в одиночестве… Это важно – побыть одной, наедине с пустыней и ночью. Иногда люди возвращаются совсем другими.
– А у вас не говорят, что в таких какой-то дух вселился? – тут же спросила Фергия.
– Разве что дух пустыни, а разве это плохо? Во мне самой живет такой, – усмехнулась Ири-Хтара, – уже шестой десяток лет. Не вижу от него никакого вреда, кроме пользы.
Я и так-то молчал, а тут окончательно лишился дара речи. Так этой красивой – очень своеобразной красотой, конечно же, – сухощавой женщине уже больше полувека? Впрочем, Флоссия Нарен тоже на свой возраст не выглядит… но она волшебница!
– Осмелюсь предположить, пропавшая была твоей последней дочерью, – сказала тем временем Фергия, и бардазинка кивнула, потом добавила:
– После нее были еще два сына, но сыновья – это другое. Они уйдут в другую семью. И не о том речь, шади! Мне нужно знать – возьмешься ли ты искать мою дочь?
– Взяться-то я возьмусь, только сможешь ли ты заплатить, ишиди? – последовал ожидаемый ответ.
– Я слышала, ты берешь дорого. Но у нас есть, чем рассчитаться. Если придется, наши мужчины снимут с себя все золото и серебро, даже драгоценную отделку с ножен и бляхи с лошадиной и верблюжьей сбруи, и ты не останешься внакладе. А если не хватит, мы отслужим.
– Надеюсь, не придется идти на такие крайние меры, ишиди, – усмехнулась Фергия, а я только головой покачал: Ларсий говорил почти так же. – Но к делу! Я поняла, что дочь твоя отправилась послушать пустыню, она была без сопровождающих, а когда стало ясно, что она не возвращается слишком долго, вы начали ее искать и обнаружили труп коня, так? И ни малейшего следа самой девушки?
– Именно, – обронила бардазинка. – Но остались следы каравана. Я думаю, дело было так: она подъехала слишком близко. Она красива, и это наверняка заметили. Может, заговорили дружелюбно, спросили о чем-то, хотя бы уточнили, верной ли идут дорогой, и она приблизилась еще. И тогда…
– Да, как бы ни была смела и сильна твоя дочь, сладить с несколькими крепкими мужчинами ей вряд ли по силам, тем более, она не думала, что придется драться, – согласился я. – А как же конь? Почему его убили?
– Взгляни на лошадь Фергии-шади и скажи, нужен ли такой бешеный зверь в караване?
– Нет, – сразу сказал я. – Но почему бросили тушу? Свежее мясо все-таки…