Лар-ина же, стоящая рядом с ректором Мданом, чуть встрепанная, но невероятно прекрасная, обворожительно улыбалась.
– Я выбрал не ее.
Мне кажется, свались сейчас на планету астероид, никто бы не был так ошарашен.
– А кого? – выпалил глава Академии, как-то сразу посерьезнев.
Тейринец обернулся, уставился на меня так, что ноги подкосились.
– Адиса… – начал он и замер, и я не сразу поняла, что нужно представиться. Адиса – это у их расы уважительное обращение к представительнице прекрасного пола. По крайней мере, их правитель именно так обращался к главе Межгалактического Союза Всех Рас.
– Марина. Можно Рина, – выпалила я и закашлялась.
Фляжка с водой у моих губ оказалась мгновенно, и я, наплевав на мертвую тишину, благодарно сделала глоток.
– Вы согласитесь стать частью моей команды на одно лето?
Я подавилась водой и снова закашлялась. Он издевается, что ли? Я отчетливо представляла, как сейчас выгляжу. Порванный и грязный костюм, многочисленные царапины и изодранные локти и колени, опухшее от яда колючек лицо, окровавленные губы. И наверняка мой прекрасный во всех отношениях образ завершает прическа – колтун с налипшими грязью и песком.
– Капитан Дисар-ри, осмелюсь напомнить, Зарянская не прошла испытания.
Глаза цвета расплавленного серебра снова уставились на меня, рассматривая, как неведомую зверушку.
– А Лар-ина справилась. Она принесет вашей команде большую пользу. С ней не возникнет трудностей. И вам не придется платить ни ирка, так как лучшую ученицу во время путешествия всем необходимым обеспечивает Академия.
Умеет ректор Мдан унижать, что тут скажешь.
– Вы согласитесь стать частью моей команды на одно лето? – снова, пронзая этим ненормальным взглядом, повторил вопрос Дисар-ри, игнорируя всех вокруг.
– Да, – хрипло ответила я, зная, что глава Академии сейчас меня проклинает, а Лар-ина едва ли не плюется ядом, но я не могла отказаться.
Меня выбрали. Впервые. Несмотря на поражение.
Вопрос в том: зачем?
– Почему ее? – опередил мой вопрос ректор.
Тейринец обернулся к главе Межзвездной Академии Риндара и тихо, но так, что услышали абсолютно все, ответил:
– Для тейринца нищий не тот, у кого пустой кошелек, а тот, у кого пустая душа.
Ректор Мдан открыл рот и не нашелся что ответить. А у меня внутри вдруг разлилось неожиданное тепло.
– У меня мало времени, – намекнул капитан с серебром в глазах. – Договор!
Глава моей Академии кивнул, прикоснулся к своему лаурту на запястье, активировал нужную функцию, и перед Дисар-ри вспыхнула голограмма. Он дотронулся до нее кончиком пальцев, и лист замерцал, создавая необходимые параметры для чтения. Читал тейринец внимательно, я бы даже сказала долго, что-то добавлял, явно изумляя этим ректора Мдана. Затем кивнул, дотронулся до лаурта на своей руке и прикоснулся им к голограмме.