Она бросила взгляд на Диамандиса, который демонстративно прикусил язык.
С глубоким вздохом она склонилась перед делегацией:
— Сожалею. Где мои манеры? Если мы уладим наше дело в сжатые сроки, я смогу разобраться с другими назначениями, ни у кого не играя на нервах. К кому я имею честь обращаться?
Смягчившись самую малость, он ответил:
— Я Джекоби Сарто от нации Сакруса. Ваше... возвращение из мертвых... вызвало некоторый ажиотаж среди великих семейств, леди. Требуются доказательства, которые вы должны представить, прежде чем вас признают за ту, кем вы являетесь.
— Я понимаю, — просто сказала она.
— В следующий четверг, — проговорил он, — в четыре часа в здании Совета. Принесите ваши доказательства, — и повернулся, чтобы идти.
— Ох. О нет, — застонала она. Он с угрожающим взглядом обернулся. Венера изобразила униженное раскаяние. — Тут такая небольшая проблема... собственно, даже вопрос возможностей. Так вышло, что я попала в затруднительное положение... у меня уже есть ряд обязательств на тот день. Мои прежние должники и кредиторы... но я не пытаюсь избежать вашего требования! Никоим образом. Почему бы нам не условиться на восемь вечера, в главном салоне моего дома? Такие условия встречи позволили бы мне исполнить мои обязательства и...
— Да какая разница? — Он отошел посовещаться с прочими; совещание было кратким. — Пусть будет так. — Он близко подступил к ней и взглянул сверху вниз, как глядел на нее отец, когда она была девчонкой. — Никаких штучек, — очень тихо сказал он. — Здесь на кону ваша жизнь. — Потом он сделал резкий жест остальным, и они последовали за ним прочь.
Гарт наклонился и пробормотал:
— Какие обязательства? У нас ничего не было запланировано на этот день.
— Теперь у нас есть, — ответила она, наблюдая за уходящими Сарто с его спутниками. Она рассказала Гарту, что у нее на уме, и у того потрясенно расширились глаза.
— За неделю? Этот дом — руины!
— Тогда вы знаете, чем заняться остаток дня, — колко заметила она. — Наймите столько людей, сколько вам нужно — обратите в наличность несколько моих жемчугов. И, Гарт, — сказала она, когда он повернулся идти, — я приношу извинения за случившееся.
Он фыркнул.
— Я встречал первые утренние реакции и похуже. Но от вас ожидал лучшего.
Отчего-то эти прощальные слова уязвили ее куда сильнее, чем любое из того, что он мог — по ее представлениям — ответить.
* * * *
— Вы не рассказали о лошадях, — заметил он позже тем вечером. Гарт толкал дальний конец ужасно тяжелого винного стеллажа, в то время как Венера тащила за ближний. Громоздкое деревянное чудище медленно проскрежетало еще несколько дюймов по полу погреба. — Что — уфф! — вы о них думаете?