Этих самых дрозофил разглядеть у меня так и не получилось. И не до того было, и пот глаза заливал, и впереди маячила спина Славы. Парочка насекомых уселась прямо на стекло противогаза, но на таком малом расстоянии зрение не сфокусируешь. И еще мешал смех, который периодически одолевал меня. В такие моменты я чувствовал, как напрягались поддерживающие меня руки Гудрона и Яниса, но поделать с собой ничего не мог.
Так мы и добрались на подкашивающихся ногах до спасительного берега и бежали еще некоторое время, ломясь сквозь кустарник, пока наконец Грек не скомандовал:
— Стой!
Все дружно повалились на траву. Тут-то меня и сотряс очередной приступ. Нет, это надо же! Вот бы со стороны это увидеть! От мошек! Сломя голову!
Смеяться в противогазе — то еще удовольствие, и я был благодарен Гудрону, когда он его с меня содрал. Что, впрочем, помогло мало: смех продолжал меня душить, и я сидел, смахивая грязными ладонями с лица выступившие слезы.
— Теоретик! Приди в себя! — Он уже замахнулся, чтобы привести меня в чувство.
Пришлось перехватить его руку в запястье.
Пощечина — отличное средство при любых видах истерик, проверенное тысячелетиями. И куда действеннее всей этой современной фармакологии. Все это так, но она будет лишней. Понимаю, он мой наставник, и тем не менее.
— Теоретик, как себя чувствуешь? — спросил Гудрон, освобождая свою руку из моей, которую я на всякий случай продолжал удерживать.
— Нормально.
— Точно нормально?
— Точнее некуда.
Вероятно, полной уверенности у Гудрона после моих слов не появилось, и потому он заглянул мне в глаза. Заботливо так. Я едва не хмыкнул, вовремя одумался. Как бы не пришлось снова доказывать, что со мной все в порядке.
— Жадры теперь придется выкинуть, — сказал Слава. — По крайней мере, мой точно. Холодит пальцы так, что одна ему дорога. — И он, подкинув его на ладони, отправил в кусты.
— И у меня. И мой, — по очереди согласились с ним Янис с Гришей.
Оба они уже собрались поступить по примеру Славы и даже замахнулись, когда Грек приказал отставить и пояснил:
— Они у всех пришли в негодность. Такую нагрузку никакой жадр не выдержит. Но свою задачу они выполнили полностью. И выкинуть их нужно. Но не абы как, а прикопав. Или в болоте утопить. Чтобы никаких следов, даже таких. Ладно Гриша, но ты, Янис, о чем думал?
Тот виновато опустил голову: виноват, мол.
— Проф, ищи свой. Кстати, Борис, взгляни, что там с жадром нашего Теоретика? Сдается мне, что он его вообще в руке не держал. Или потерял по дороге. Хорошо, что обошлось.
— Теоретик?
Я послушно вынул жадр из карманчика на плече, куда успел его засунуть.