— И что, — он протянул стакан бабе Зине, — это должно мне помочь от несчастий?
— В каком-то роде, — размыто ответила старушка, отстави-ла стакан подальше и, наклонившись над Володаровым, принялась быстро шептать что-то ему на ухо. Это было нечто вроде короткого стишка, слова которого Гена никак не мог разобрать. Баба Зина шептала с такой скоростью, что ее речь сливалась в один монотонный поток с четко выделенным ритмом, который, сперва, сбил Гену с толку, но спустя всего пару мгновений скользкой змеей проник прямо в сознание.
По телу Володарова пробежала волна мурашек, но он это-го не заметил. Его вниманием всецело владел повторяющий-ся стишок. Шепот бабы Зины убаюкивал, завораживал, гип-нотизировал. Неразборчивость слов казалась умышленной, заставляющей невольно вслушиваться сильнее в попытке понять их смысл.
Реальность дрогнула и покрылась рябью. В глазах Гены все поплыло, будто в только что выпитом стакане была не вода, а водка, и только тогда он спохватился, осознав, что с ним что-то не так.
— Что вы… — он попытался встать, но ноги слушались пло-хо. — Что вы со мной…
Володаров предпринял еще одну попытку и с грохотом повалился на пол. Табуретка отлетела в сторону, ударившись о ножку стола, сделала пол оборота и остановилась.
— Што фы со мной… — словно только что побывав на силь-ном морозе его губы едва шевелились, делая речь невыно-симо сложным занятием.
Баба Зина без особого интереса следила за тем, как ее гость корчится на полу подобно перевернувшейся черепахе. Затем, спустя минуту, она с равнодушным видом, будто оставшись на кухне одна, отошла к умывальнику и приня-лась мыть граненый стакан.
— Ишь чего удумал, — фыркнула она себе под нос после то-го, как Гена предпринял очередную неудачную попытку пе-ревернуться на живот. — Вынюхивает тут, понимаешь. Чело-веком притворяется… по-соседски… Еще и угрожает. Я сама кому хош поугрожаю!
Вытерев небольшим вафельным полотенцем стакан, она вальяжно переступила через ворочавшегося на полу Воло-дарова, прошла к буфету и вернула посуду на место.
— Хочешь знать, за что Молчана прокляла? А пускай эта сволочь пузатая теперь знает, как из ружья своего пулять куда ни попадя. Ишь чего удумали? Один — ходит, вынюхи-вает. Второй — стреляет почем зря. Вы у меня все ответите. За ВСЁ ответите!
Таким нехитрым образом баба Зина официально, в при-сутствии сельского участкового призналась в хулиганстве (все законы, связанные с проклятьями, давно канули в лету), но самому участковому было не до этого. Он был всецело за-нят борьбой с интенсивными галлюцинациями и практиче-ски полной потерей координации движений. В придачу к этому, слетевший с катушек вестибулярный аппарат, ча-стичная потеря слуха и предобморочное состояние. Полный набор, так сказать.