— Ага. Врачи так диагнозы и ставят. Бледный? Холодный? Закапывай! — съязвил Молчан. — Ты лучше скажи, чего слу-чилось?
— А мне почем знать? Иду, никого не трогаю, а тут этот вон лежит. Я спервой подумал, что он бухой. Потом присмотрел-ся, а у него рожа во! Руки в стороны раскинул и дышит так их-ах их-ах, — Никитин изобразил хриплые вдохи и закаш-лялся. — Вот. Тут то я и понял, что дело — труба. Ну, и сразу к тебе.
— Ясно, — Молчан опустился на колени и проверил шею участкового на наличие пульса. — Слабенько, но есть. Это хо-рошо. Палыч, ты меня слышишь?! Ну-ка, давай, приходи в себя!
Он отпустил Володарову пару легких пощечин. От ударов голова Гены безвольно качнулась из стороны в сторону, а глаза снова закрылись.
— Что ж такое-то? Еще утром все нормально было… — сельский голова принялся ощупывать Володарова на пред-мет ран и тут же наткнулся пальцами на что-то влажное. Он распахнул полы ветровки и увидел, что изнутри она вся была измазана чем-то темным.
— Блевал, — задумчиво констатировал Никитин.
— Чего? — не понял Молчан.
— Ну, пятна на пузе. Блевал, точно тебе говорю.
— Откуда такая уверенность?
— Оттуда, что я алкоголик, который сам стирает свои ма-натки, — огрызнулся Никитин.
— А, ну да… Это что же выходит, траванулся Палыч? Так, ладно, все одно в медпункт его нужно. Давай-ка, подсоби.
— Не, Валера, я не могу. У меня спина больная. Ты же знаешь. Да и вообще, в последнее время совсем слабый стал.
Молчан раздраженно выдохнул.
— Ох Саша, Саша. Поможешь его до медпункта донести — получишь витаминку.
— Ореховую? — ехидно уточнил заметно оживившийся Ни-китин.
— Хуеховую! За ноги берись!
* * *
Гена не мог вспомнить, сколько раз приходил в себя. Это было похоже на вспышки света в абсолютной темноте. Ко-роткие, но яркие. Он плохо понимал, что происходит, но был уверен на все сто, что его куда-то тащат. Вроде бы в мед-пункт? Если так, тогда дело обернулось куда лучше, чем он мог предположить. Качественная медицинская помощь ему бы сейчас совсем не помешала. С другой стороны, откуда в Каменке взяться качественной медицине Гена не знал. Да это, по большому счету, и не было важно. Главное, что теперь ему не придется помирать, как бродячей собаке, в придо-рожной канаве. Для такого важного дела сельский медпункт подходил гораздо лучше.
На ближайшие двадцать минут вся жизнь Володарова превратилась в пунктирную линию. Свет — тьма, свет — тьма. Равномерное качание на волнах, сопровождаемое шумом океана в голове.
В короткие мгновения осознанности Гена не думал о смерти, и это удивляло его больше всего. Его мысли были заняты чему угодно, но только не этим. И он не понимал, по-чему так. Всю жизнь ему казалось, что инстинкт самосохра-нения должен свести все его мировоззрение в одну точку, но в действительности все оказалось совсем наоборот. Голова была занята совершенно неподходящими ситуации мысля-ми. Возможно, это своеобразный защитный механизм, при-званный сохранить мозг в рабочем состоянии? Может быть, таким образом природа снабдила человека предохраните-лем, спасающим в самый темный час?