— Ни о каком подкопе я не знаю. А грязь у меня в коридо-ре — мое личное дело, которое вас никак не касается.
— Это дело перестало быть личным, когда чуть меня не убило, — возразил Володаров. — Вон, Валера из меня целое ведро вашей дряни вымыл. Так что лучше прекратите ло-мать комедию и начинайте писать.
— Хорошо, — вдруг пожала плечами старушка, — давайте сюда.
Она приняла из рук насторожившегося Гены ручку, затем извлекла из-за пазухи толстые очки с полупрозрачными пла-стиковыми дужками и начала медленно выводить буквы на листке бумаги.
Наблюдая с какой аккуратностью пишет старушка, Воло-даров отчетливо представлял, как ровно так же медленно и плавно она, в полумраке подвала выцарапывала таинствен-ные знаки на коровьих костях. Тонкие узловатые пальцы ис-кусного резчика.
— Вот! — тем временем, закончив писать, Зинаида Петров-на спародировала небрежный жест Гены, толкнув ему обрат-но лист бумаги, но слегка перестаралась. «Признание» скользнуло по столешнице слишком быстро и слетело с нее, но Володаров, изловчившись успел поймать его в воздухе, слегка при этом помяв.
«Я, Миклуха Зинаида Петровна, — каллиграфическому почерку старушки могла позавидовать любая юная отлични-ца, — чистосердечно признаюсь в том, что не имею и никогда не владела никакими отравляющими средствами, никого не хотела и не травила. И полностью отрицаю свою вину.»
То, что вначале показалось прорывом, на деле оказалось очередной издевкой.
Володаров тяжело выдохнул, отложил бумагу и потер ви-сок. Из-за подземных погонь и бессмысленных споров у него разболелась голова, а в таком состоянии обычно думалось ему крайне тяжело. В придачу к этому, Гену не покидало ощущение, что он, словно маленькая собачка, разрываясь лаем погналась по улице за громадным грузовиком, стараясь укусить волчком вращающиеся шины. И вот, когда гигант сделал милость, остановился на перекрестке, он, крошечный и бессильный только и может, что продолжать лаять.
— Валера, а в вашем загашнике случайно не найдется че-го-то от головы?
— Найдется, — кивнул Молчан.
— Не могли бы вы мне принести? Только не торопитесь, — Володаров выразительно подчеркнул последнее.
— Понял, — сельский голова погрозил кулаком загляды-вавшим в окно мужикам, после чего вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.
Выждав небольшую паузу, Гена отклонился на спинку стула, положил руки на затылок и снова посмотрел на ведь-му. На этот раз не как участковый, но как бывшая жертва. Жертва, поменявшаяся местами с охотником, но забывшая прихватить с собой патроны.
— Теперь мы одни и можем поговорить по душам, верно?