— Слышь, домовой? — задрав голову к потолку, громко по-звал Володаров. — Ты здесь?
— Куда ж я денусь?
Раздался хриплый голос кота откуда-то из-за спины. Гена к подобной неожиданности был готов, он уже немного свык-ся с неприятной манерой домового появляться где-то вне поля зрения. Но организм, в отличие от мозга, переучить так быстро не выходит, от чего внутренне Володаров все-таки съежился, будто ожидая удара.
— Ой, знал бы ты, как я устал от твоих пряток…
— Каких еще пряток? — непонимающе протянул кот. — Чего звал-то?
— Разговор есть, — Володаров пододвинул ногой малень-кий табурет, тот, что стоял у печки, и указал на него паль-цем. — Садись.
Материализовавшийся на подоконнике кот спрыгнул на пол, обернулся мохнатым человечком и, как было велено, сел.
Володаров медленно осмотрел его с тонких ног до несо-размерной телу головы и брезгливо поморщился.
— А ты бы не мог это… обратно в кота.
— Подумаешь, какие мы нежные. Между прочим, я еще красивым считаюсь… — домовой недовольно шмыгнул носом, а затем принял животную форму. — Полегчало?
— Да, спасибо. Ты только на свой счет не принимай. Про-сто я еще не привык ко всему этому… — он задумался, под-бирая слово, — суеверию.
— И хрен с тобой. Больно нужно обижаться. Царевна… Че-го звал-то?
— О твоем бывшем хозяине поговорить хотел.
На этот раз Володаров решил пойти путем не настойчиво-сти, но хитрости. Как ни как человечество по такой схеме поднялось в пищевой цепи над остальными видами планеты.
Свое первое официальное дело в Каменке Гена благопо-лучно провалил и знал, почему. Его Молчан об это преду-преждал и не раз. В Каменке жизнь особая, а значит и дела вести в ней нужно тоже по-особенному. Не стоит бессмыс-ленно метаться по селу, надоедая его жителям пустыми рас-спросами. Если такую вещь, как оживший труп никто не за-метил, то скрывающегося психопата и подавно. Гораздо проще надоедать пустыми расспросами домовому. И идти далеко не надо, и Альбертыча он, скорее всего, знал лучше других.
— А чего о нем говорить? — в хриплости кота промелькнуло раздражение.
— Да вот, оказывается, есть чего. Не без друзей твой упырь был.
— Не обзывайся.
— Это констатация факта, — парировал Володаров, но встретив непонимание уточнил: — В смысле, говорю, как есть.
— Как есть? Ну, значит и ты не человек, а кожаный мешок с гостями мясом и говном. Ну как, нравится? Как есть он го-ворит…
— Хорошо, тогда, как прикажешь его называть?
— Не упокоенная душа называй. Так и не обидно, и как есть, — последние слова домовой язвительно выделил. — А еще лучше, просто Геннадий Альбертович.