Атрей похлопал по ремню. Ножны оказались пустыми. Нож пропал. В панике он огляделся и принялся ходить кругами, осматривая землю, надеясь, что нож выпал где-то рядом. Потом отошел чуть дальше.
Кратос наблюдал за сыном, не говоря ни слова. Он видел, как на лице мальчика отражались растерянность и отчаяние, но урок есть урок. Атрей должен на собственном примере понять, что значит потеря нужной вещи.
– Я его потерял! – прошептал Атрей.
В этот мучительный момент в его памяти вновь всплыл погребальный костер у дома и льняной саван, которым он окутывал мать. «Теперь это твой нож», – сказал ему тогда отец.
– Я потерял свой нож, – признался Атрей и рухнул на колени.
Этот нож был самым драгоценным напоминанием о его матери. Что же он за неуклюжий разиня, раз потерял его?
Кратос вынул охотничий нож мальчика из-за пояса и протянул его.
– Ты выронил его, когда гнался за кабаном.
На лице мальчика отразилась смесь облегчения, смущения и гнева на себя. Он взял нож, отворачиваясь, чтобы скрыть стыд за свою небрежность.
– Что со мной не так? Если бы я потерял его навсегда… – принялся упрекать он сам себя.
– Ты его потерял! – отчеканил отец, сводя брови.
Атрей легко выкопал пучок краснокорня и аккуратно сложил корневища вместе с белыми цветами, которые протянул ему отец. Потом они направились обратно к дому.
– Обещаю, что буду внимательней, – сказал Атрей, все еще побаиваясь смотреть на отца.
Пока Атрей передавал цветы и корни ведьме, Кратос оставался у двери.
– Как раз то, что нужно, – сказала она, изобразив легкое подобие улыбки.
Не медля ни секунды, она добавила растения в ступку и смешала их с другими ингредиентами. Затем нанесла получившуюся мазь на рану зверя. Через несколько мгновений животное задышало ровнее и погрузилось в безболезненный сон.
– Мама рассказывала истории про ведьм, – сказал Атрей.
– Вот как? – приподняла бровь ведьма.
– Но она говорила, что ведьмы старые, уродливые и злые.
– Я уродливая?
– Ты красивая. Как мама… была.
Ведьма улыбнулась, нежно положив руку на плечо Атрея.
– Как тебя зовут? – спросил он.
Ведьма внимательно его осмотрела.
– Можешь называть меня «Ведьма из леса». Ведь для тебя я как раз она и есть.
Было видно, что такой неожиданный ответ озадачил мальчика.
– А он будет жить? – спросил он.
– Да. Я верю.
– Тогда мы уходим, – строго вмешался в их разговор Кратос, недовольный тем, что мальчик болтает с этой незнакомкой почти так же, как разговаривал с матерью. И вообще, в его словах слышен ее голос, ее интонации. Ему не хотелось оставаться в этом месте и видеть эту женщину. Чем скорее они уйдут, тем лучше.