– «Тот, кто идет по своей дороге…» – начал Синдри.
– «…идет один», – закончил Атрей.
– А! Она и тебя обучила говорить по-нашему, – улыбнулся Синдри. – Мы с тобой в родстве.
– Похоже, что да! – согласился Атрей, подходя поближе к человечку, но Синдри отпрянул от него.
– Не трогай меня! – выпалил он.
– Что такое? Я не трогал тебя.
– Нет, но ты подошел достаточно близко, чтобы дотронуться, – пожаловался Синдри, как будто Атрей пересек какую-то невидимую границу.
Когда человечек закончил работу над топором, он оглядел его со всех сторон, прежде чем вернуть Кратосу – опять же, воспользовавшись сапогом, чтобы взяться за рукоять.
Кратос принял топор, поднял его перед глазами, чтобы оценить работу Синдри, а потом взмахнул им пару раз, проверяя его вес. Удовлетворившись тем, что Синдри ничего не ухудшил, воин повесил оружие себе за спину.
– В будущем советую не подпускать к нему моего братца. Но если он и дотянется до него своим ручонками, настаивай на том, чтобы закалял сталь подольше, а то испортит всю тонкую работу, – предупредил его Синдри.
– Над чем ты работал? – спросил Атрей, заинтересовавшись таинственным механизмом в ящике на платформе.
– Я зову его «Небоход», – гордо ответил Синдри, перекладывая инструменты на верстаке. – Там, на горе, скрыты целые залежи редких материалов. Добыть можно, только потом надо их как-то спустить оттуда.
– Ты знаешь, как это починить?
– Да пока что не очень. Но пойму, когда что-то пойдет не так… со временем… надеюсь.
Синдри вернулся к своей работе над механизмом.
– Мальчик! – крикнул Кратос, который уже вернулся на тропу и прошел шагов тридцать.
– Мне нужно идти! – сказал Атрей. – Приятно было с тобой поболтать. И удачи в твоем деле.
– Как скажешь. Будь осторожен. Друзей дальше не встретишь, – проворчал Синдри, скорее себе под нос, отворачиваясь к своему механизму. – Дурацкий шкив! Скажи, что с тобой не так?
Какое-то время Кратос с Атреем шли навстречу холодному ветерку, не говоря ни слова. Кратос намеренно замедлял ход, чтобы сын от него не отставал. Атрей же размышлял о том, рассердил ли отца его разговор с коротышкой. Вроде бы он не сказал ничего плохого, но все равно чувствовал, что отец за своим молчанием скрывает какое-то раздражение.
Поднявшись по крутой, предательски опасной тропе вдоль обрыва, они зашли в тупик, где стоял древний храм с высокими красными дверями. Проход к ним преграждала обрушившаяся колонна. Никакого другого пути отсюда не было, так что им надо было как-то войти в храм.
– Отойди-ка, – приказал Кратос.
Покряхтев и ухватившись за обломок колонны, Кратос приподнял его на достаточную высоту, чтобы отвести в сторону.