Нет, Семен, слушай дальше. Слушай и знай, что в этом моем мысленном рассказе я вполне объективна, ничего не прибавляю и не убавляю. Немало мне приходилось в жизни разочаровываться, но тут... Ты слушай, слушай.
Когда мы открыли калитку, в доме звякнул колокольчик. Знаешь, точь-в-точь такой, какие прибивали когда-то торгаши над дверями своих лавчонок. Поднялись по чисто выметенному крыльцу и в окошко увидели за цветами круглую физиономию твоего отца.
Он отпер дверь. Сталька бросилась к нему с криком: «Деда!» - но Домка остановился на крыльце, и мне пришлось почти силой втолкнуть его в прихожую. Он все-таки вошел, но поклонился деду, как постороннему, и сразу же уставился на старенький радиоприемник, изрыгавший какие-то марши.
Нет, нет, я и мысленно не хочу ничего преувеличивать. Старик обрадовался, и больше, конечно, детям, чем мне... Но на его мясистом лице дрожала какая-то совсем не свойственная ему, этакая растерянная, блудливая улыбочка. Забыв даже, что ему следовало хотя бы для приличия удивиться нашему появлению, он бормотал:
- Вот и ладно, вот и хорошо. Входите, входите, гости дорогие. С морозцу чайку попьем. - И подмигнул Стальке. - У меня еще с лета варенье, малиновое да крыжовенное, Татьяна наварила... Ты чего, Дамир, стоишь? Раздевайся... Ух ты, какой молодец, выше матери вымахал!.. Вера, ты уж сама раздень Стальку, не умею я с вами, с бабами... Да вы садитесь, садитесь, вот стулья.
Он старался вести себя так, как будто мы недавно виделись и теперь вот заглянули по пути. В этом была стыдная фальшь. А в приемнике между тем музыка прервалась и какой-то жестяной, слишком уж чисто выговаривающий слова голос начал по-русски:
- Главная ставка фюрера, третье ноября. Наши армии нанесли Советам новый мощный удар на западных подступах к Москве. Передовые панцирные части уже пробились к городу, и танкисты видят из своих башен в бинокли кресты и шпили русской столицы...
Петр Павлович, поначалу, должно быть, забывший о радио, рванулся к приемнику, выключил его.
- Вот брехуны, вот брехуны! Это ж придумать надо - видят кресты. - И засуетился: - А вы садитесь, сейчас самовар вздую... Ты, Сталька, поди и не знаешь, что это за машина такая - самовар? Электричества-то нет, вот и пришлось старую технику реабилитировать... Уж как хорошо-то, что вы меня отыскали... А я-то думал, вы уж - тю-тю... за Уралом шанежки лопаете.
Мне стало стыдно, но я ничего не сказала. А Сталька - знаешь ведь, какая она у нас...
- А вот и соврал, деда, - бухнула она. - Ты же знал, что мы здесь, рядом.