В общество княжны так просто не попасть, а такая эпатажная и одиозная личность бросает тень на ее репутацию. А что стоит за этим эпатажем? Или у меня разыгралась паранойя?
Вспомним все, что было написано в досье, что знаем об эльфах и их нравах, посмотрим, как ведет себя сей индивидуум на публике и пробуем сыграть ва-банк. Дождемся удобного случая, чтобы открыть рот, и с невинным видом поинтересуемся:
— А ваш дядюшка в курсе вашей склонности к мужскому обществу, господин де Леруа? Ведь эльфы крайне отрицательно относятся к мужеложству!
Поэт отшатнулся от меня, как от огня. Глаза забегали, кончики ушей задергались: не услышал ли кто чего лишнего?
— Вы не Ольга, — выдавил он. — Она не стала бы так поступать со мной…
Я продолжала с непробиваемой глупостью светской сплетницы, дорвавшейся до новой жертвы:
— И как относится ваш любовник к необходимости скрывать ваши отношения?
То есть как «не стала бы»? Она знает? Хотя, может, у него и в самом деле хорошие стихи. Моя госпожа всегда разделяла творчество и личность. Но пусть эльф их пишет где-нибудь подальше от общества княжны.
— Чего вы хотите?
Вот, меня уже приняли за профессиональную шантажистку!
— Ничего особенного — просто избавьте княжну от своего общества. И ваш дядюшка не получит некоторых пикантных фотографий.
— У вас их нет!
Но у кого-то они точно есть… Даже предполагаю у кого.
— А если есть?
Танец закончился в молчании. Де Леруа провел меня в зал, где проворные слуги накрыли столы для фуршета, и откланялся. Н-да, такими темпами я останусь голодной. Не самой же накладывать на тарелку канапе и тарталетки! Видя мою растерянность, ко мне направился молодой человек в костюме Арлекина, одного из самых популярных персонажей народного площадного театра. В руках он держал два бокала шампанского, что было совсем нелишним — несколько танцев подряд и разговор очень измотали меня. Но Арлекин до меня не дошел, резко развернулся и направился в другую сторону.
— Думаю, больше де Леруа около княжны не появится. — Ворон протянул мне тарелку с несколькими бутербродами. Я гордо поблагодарила и отказалась. Герцог настаивать не стал, пожал плечами и начал есть закуски сам.
— Вы уверены?
— Нет. — Бутерброды исчезли с тарелки с потрясающей скоростью. Кажется, он опять не ел с утра. — Ее высочество интересна для него только в качестве покровителя и мецената. Как женщина она его не интересует. Да я бы хотел посмотреть на ту женщину, которая воспламенит в нем страсть! Он любит только свои стихи.
— Они настолько плохи?
— Наоборот, очень хороши! Но, видите ли, моя дорогая, я считаю, что творчество несет в себе отражение личности. И гнилой человек не может создать ничего поистине светлого и способного научить добру.