— Не смей, Александра. Ни слова больше! — сказала она срывающимся от негодования голосом. — Прошу тебя, по-хорошему… не порть людям вечер. Уходи. Неужели ты не видишь, что тебе тут не рады?
Лицо Шурика перекосила гримаса досады.
— А когда вы были мне рады, тётя Дина? Я же помню ваши многозначительные взгляды искоса… Я всегда была недостаточно чистенькой и хорошей для вашего драгоценного сыночка. Его достойна только Светочка Звёздная, ведь правда?! — она истерически расхохоталась и перевела взгляд на подругу, которая всё это время хранила молчание. — Только ты не обольщайся, Светик, — сказала она почти доброжелательно. — Они и с тобой милы и любезны лишь до поры, до времени. За своего сына тётя Дина всем глотку перегрызёт, и с твоим мнением не посчитается. Не питай иллюзий, что ты что-то значишь для этой семьи. Обгазцовой евгейской семьи! — нарочито картавя, издевательски закончила Шурик свой монолог.
— Ну, хватит, — рассердился Даня и распахнул дверь самым недвусмысленным жестом. — Уходи, пожалуйста.
— Пожалуйста… будьте любезны… позвольте вас побеспокоить… прошу прощения… — передразнила его Шурик, а затем скорчила брезгливую гримасу. — Меня тошнит от вашей рафинированности, вашей правильности… от вашей идеальности, чёрт бы вас побрал! Хотела поцеловать тебя на прощание, да вижу — слишком много чести будет. Чао! — и, скользнув по всем присутствующим презрительным взглядом, она величаво выплыла за дверь.
Когда о визите Шурика не напоминало больше ничего, кроме запаха тяжёлых духов, разлившегося в воздухе, Даня притянул к себе Свету и крепко обнял.
— Прости, что тебе пришлось стать свидетелем этой сцены, — виновато пробормотал он, целуя её в макушку. — Я не хотел, чтобы так получилось.
Дина Наумовна, подхватив свой поднос, тут же скрылась из виду. Света прижалась к Дане и обхватила его руками со всей силой, на которую только была способна.
— Плевать, — сказала она. — Даня, зачем ты извиняешься?.. Это же совершенно неважно, не нужно сейчас… Давай не будем портить наш последний вечер вместе болтовнёй о Шурике.
— Последний вечер… — эхом откликнулся он, пропуская сквозь пальцы пряди её длинных светлых волос. Её вдруг снова затрясло от осознания того, что им предстоит выдержать два года разлуки. Это казалось абсолютно немыслимым…
Гости начали постепенно расползаться: пора было и честь знать. Они понимали, что новоиспечённому солдату следует хорошенько отдохнуть в кругу семьи и выспаться перед дальней дорогой. Отец Дани давно уже прикорнул в кресле около ёлочки, утомлённый переживаниями, сборами и хлопотами, связанными с завтрашним отъездом сына.