…Ветка, милая, я каждую минуту о тебе думаю. Это какое-то наваждение, мне иногда даже кажется, что ты зовёшь меня по имени — и я, как дурак, начинаю озираться и искать тебя глазами…
…Ты опять снилась мне сегодня ночью. Рассказал бы я тебе в подробностях, что это был за сон, если бы не цензура…
…Люблю тебя. Люблю. Всем сердцем, всем существом. Без тебя мне как будто руку или ногу ампутировали, постоянно физически ощущаю эту нехватку. Жаль, обезболивающего пока не придумали…
…Ты пиши мне, моя маленькая, пиши пожалуйста про всё. Какая сейчас у вас погода, какие фильмы выходят, какие песни слушают. Как твоя учёба? Зовут ли на съёмки? А ещё пришли мне, пожалуйста, какую-нибудь свою фотографию. Невыносимо без тебя, Светлячок. Так хочется, чтобы прямо сейчас ты была рядом. Я бы обнял тебя и… нет, этого я тоже писать не буду. Прости, постоянно срываюсь, все мысли об одном…
…Из-за нелётной погоды почту задержали на несколько недель. Думал, сдохну без твоих писем за это время. Наконец, вчера прояснилось. Прилетел «почтовик», привёз две тонны корреспонденции — я не преувеличиваю, Веточка, мы всю ночь её разбирали. Вертолётчик смеётся: говорит, жёны тех, кто служит в Джелалабаде, сильнее всех любят своих мужей. Ребята надо мной подшучивают: мол, из этой пары тонн полторы — точно для меня. Получил от тебя восемь писем и пять от мамы. Спасибо за фотографию! Какая же ты у меня красивая, слов нет, чтобы выразить… Ребятам фото не покажу — украдут! Да, вот такой я собственник! С ума по тебе схожу…
За год Свете пришло от Дани не менее ста писем, и каждое из них она знала практически наизусть.
Как он ни старался щадить её, между строк она время от времени выхватывала крупицы правды о том, как ему приходится сложно. Он никогда не писал о самой войне, но Света понимала: в Афганистане воюют не матёрые здоровые мужики, а неокрепшие юнцы, вчерашние дети, неоперившиеся птенцы-желторотики, наспех и очень плохо обученные, — пушечное мясо. Солдатам было по восемнадцать-двадцать лет, а их командирам, офицерам и прапорщикам немногим больше.
…С питьевой водой пока нет перебоев, но достаётся она нам нелегко. Её качают из восьмидесятиметровой скважины, и солей в ней так много, что пить сырую невозможно, приходится кипятить.
…Живём в палатках, по тридцать человек. «Ароматы» внутри стоят такие, что не дай бог тебе представить, Ветка! В баню нас не возили уже полтора месяца…Можно мыться в горной реке. Правда, она ледяная и очень бурная, огромные каменные глыбы ворочает, как пушинки. Однажды потерявшегося ослика, который пытался переправиться с одного берега на другой, унесло течением. Утонул, бедняга…