Она искала любую доступную литературу на тему материнства — но и прочитанное не проливало света на проблему. Много страниц в подобных книгах отводилось каким-то совершенно ненужным и отвлечённым советам: к примеру, как нужно стирать детские ползунки, пелёнки и распашонки — сначала их следовало замочить в холодной воде, затем несколько часов кипятить в котле с мылом, содой и керосином, дважды прополоскать в холодной чистой воде и высушить на открытом воздухе, а высохшее бельё необходимо было погладить горячим утюгом с обеих сторон. Светлана совершенно точно знала, что не станет заниматься подобной ерундой, рассчитанной, похоже, лишь на то, чтобы мать как можно сильнее устала и заколебалась.
Наконец, приятельница с «Мосфильма» подсунула ей книгу американского педиатра Бенджамина Спока под названием «Ребёнок и уход за ним», где Светлана получила подтверждение тому, что материнство, на самом деле, не тяжёлый изнурительный труд, требующий неукоснительного выполнения строгих правил, а самое настоящее удовольствие — при условии, что молодая мать расслаблена и ориентируется только на свои внутренние ощущения, а не на мнения знакомых, предшествующих поколений или советы врачей.
В реальности же всё получилось совершенно не так, как это представляла себе Светлана и как это описывал доктор Спок…
Роды она запомнила на всю жизнь. «Мосфильмовские» приятельницы оказались правы — после всего, что ей пришлось вынести, Светлана категорически уверилась в том, что никогда больше не захочет рожать.
На последних сроках беременности выяснилось, что у Светланы узкий таз, и её положили в больницу. Две недели она провела в роддоме, сама толком не понимая, для чего требовалась эта госпитализация — ничего с ней всё равно не делали, а какой-то старичок-доктор даже сообщил, что «узкий таз — это пережиток царизма», однако заверил, что всё у неё непременно будет хорошо.
В «хорошо» верилось с трудом. На дворе стоял девяносто первый год, страна трещала по швам и разваливалась на глазах, а из всех щелей лезла гнилая труха. Состояние роддома было ужасающим. Отсутствие горячей воды, страшенная казённая одежда, грязные дырявые простыни… Даже то обстоятельство, что Светлана — не абы кто с улицы, а известная киноактриса, никак не могло повлиять на ситуацию — все роженицы были в равных, то есть, отвратительных, условиях, потому что больница просто не могла предложить им ничего другого.
Первые схватки начались у Светланы в восемь часов вечера. «Вздумала же рожать на ночь глядя», — ворчливо прокомментировала одна из медсестёр, а затем велела ей оставаться в палате и ждать, пока не придёт врач. Поначалу Светлана ещё терпела, но через несколько часов, когда никто из персонала так и не появился, а боль стала совершенно невыносимой, рискнула выйти в коридор и позвать кого-нибудь на помощь — в палате, помимо неё, лежало ещё четыре женщины, и ей не хотелось мешать им спать.