— Они находились в моей московской квартире, — покачала головой Светлана. — Мама со спокойной душой и чистой совестью передала их Илье. А уж он воспользовался всеми своими связями и деньгами, чтобы у меня не было шансов получить ребёнка обратно.
— Бред какой-то, — Тим потёр виски. — Я не понимаю… ему-то зачем это было надо? Он же, если память мне не изменяет, плевать хотел на дочь, даже ни разу не навестил вас с ней после родов!
— У него изменились обстоятельства, — тихо сказала Светлана. — Вскоре после нашего развода он встретил богатую американку, которая собиралась открывать в нашей стране совместное предприятие по производству косметических средств. Она влюбилась в Илью до умопомрачения. У неё действительно был мешок денег. Упустить такой шанс, по мнению Ильи, было бы слишком глупо… Единственный нюанс — ей уже исполнилось пятьдесят. Сам понимаешь, заиметь собственных детей в этом возрасте она не могла. Однако узнав, что у Ильи есть новорождённая дочь, страшно воодушевилась и решила удочерить девочку. Это при живой-то матери!..
— И он… пошёл на это? — Тим почувствовал, как пальцы его непроизвольно сжимаются в кулаки. Светлана кивнула.
— Не пошёл, а побежал. С превеликой радостью! Она наобещала ему золотые горы, будущий переезд в Америку, карьеру в Голливуде… Да и для девочки, разумеется, это было благом. Сытая спокойная жизнь в процветающей демократической стране, отличное образование, блестящие карьерные и личные перспективы… Не то, что здесь, в подыхающем и уже смердящем Союзе… Да ещё и с такой… ненадёжной матерью, как я! — не вытерпев, Светлана судорожно всхлипнула и укусила себя за запястье — видимо, чтобы сдержать плач. Тим осторожно высвободил её руку — и тут Светлану, наконец, прорвало. Она затряслась в рыданиях.
Тим с силой притянул женщину к себе, молча сжал в объятиях, чувствуя, как — моментально, насквозь — вымокла от её слёз рубашка у него на груди. Он давал ей выплакаться, еле сдерживаясь, чтобы не зарыдать самому, и крепко прижимал к себе, словно защищая, оберегая её от внешнего мира. Светлана рыдала громко, взахлёб, задыхаясь и всхлипывая, и долго не могла остановиться. До тех пор, пока она не затихла в его объятиях, опустошённая и обессиленная, он боялся даже пошевелиться. Если бы он мог забрать себе хоть часть её боли и страданий! Если бы…