Путь Светлячка (Монакова) - страница 3

И все приятельницы дружно с ней согласились.


Молодой человек, интересовавшийся тридцатой квартирой, разумеется, не мог слышать жарких старухиных дискуссий. Он уже поднялся на четвёртый этаж и остановился перед желанной дверью, обитой заляпанным и местами висевшим клочьями дерматином, из-под которого выбивались грязные свалявшиеся комки старой ваты.

Парень нервно сглотнул, чувствуя, как взволнованно забилось сердце. Он и сам не до конца верил в то, что сейчас позвонит в дверь, и ему откроет та, которая…

Мысль свою он так и не додумал. Ему было страшно из-за того, что он увидит через несколько мгновений. Сразу же вспомнились увещевания продюсера и насмешливые взгляды хорошенькой секретарши с «Мосфильма», которая добывала ему этот адрес…

Он надавил пальцем на кнопку звонка, однако никакого звука не последовало. Он надавил сильнее, но снова ничего не услышал и только потом сообразил, что звонок, скорее всего, неисправен.

Поколебавшись секунду, парень несколько раз ударил кулаком в мягкую дерматиновую поверхность двери. Стук получился глухим, как в бочке. Тогда, разозлившись, он саданул костяшками пальцев прямо по замочной скважине. Сделалось больно, но злость придала сил и решительности, поэтому молодой человек от души несколько раз пнул дверь ногой.

— Ну кто там? — раздался из глубины квартиры хрипловатый женский голос. — Стучат, стучат… Я же слышу. Уже иду… — ворчливо закончила хозяйка, и через секунду загромыхал дверной замок.

Он почувствовал, как обрывается у него сердце и стремительно несётся в бездну, а лоб моментально покрывается испариной.

Это был её голос.

ЧАСТЬ 1

Светлячок исчез, но во мне ещё долго жила дуга его света. В толще мрака едва заметное бледное мерцание мельтешило, словно заблудшая душа.

Я тянул во тьме руку, но ни к чему не мог прикоснуться. Чуть-чуть не дотягивался до тусклого мерцания.

Харуки Мураками, «Норвежский лес»

1975 год

— Дорогие товарищи телезрители! Начинаем концерт по вашим заявкам. Пам-парам-пам-пам-парам!

Круглощёкая улыбчивая девчонка лет десяти, стоя на табуретке, плавно взмахивала ладошками, словно дирижировала невидимым оркестром. Смешные торчащие косички с завязанными на концах бантами подпрыгивали в такт её движениям.

— И первым номером нашей программы выступает… выступа-а-ает… — она набрала в лёгкие побольше воздуха, но всё ещё медлила — тянула интригу. — Алла-а-а-а-а… Пугачёва!!!

С грохотом спрыгнув на пол, отчего взметнулся вверх подол её коричневого форменного платья, девочка чуть не опрокинула табурет. Раскланиваясь перед воображаемой публикой, она на глазах перевоплощалась из конферансье в знаменитую певицу и поправляла несуществующие рыжие локоны.