На пляже девчонки располагались точно так же, как и гуляли — одна по правую Данину руку, а другая по левую. Света щеголяла в голубом купальнике, а Шурик в жёлтом, и эти яркие цвета оттеняли их стойкий подмосковный загар. Обе юные нимфы были чудо как хороши, и многие отдыхающие беззастенчиво глазели на них, пуская слюни. Даня же с невозмутимым хозяйским видом, словно говорившим: «Это всё моё!», довольно щурился на солнышке — ему очень льстило, что он находится в обществе двух самых очаровательных девушек на всей турбазе. Он привык к их обществу и чувствовал себя с ними, как рыба в воде… до недавнего времени.
С некоторых пор, впрочем, его стали смущать реакции собственного тела на вид полуобнажённых подружек. Особенно лихорадило его при виде Светы… Это и беспокоило, и радовало, и пугало его. Даня не знал, во что оно в конце концов выльется — и если пока это не причиняет ему ощутимых неудобств, то, может быть, впоследствии сдерживаться станет всё труднее?
Света не могла не заметить его странных взглядов, которые он бросал на неё исподтишка, думая, что она не видит. Она прекрасно понимала всю их природу и — не без чувства лёгкого женского самодовольства, упоительной власти над мужским телом — иногда чуть-чуть провоцировала Даню, дразня и забавляясь.
Однажды, выйдя из воды, Света попросила его подать полотенце. Она наплавалась до такой степени, что губы её посинели, а зубы клацали друг о друга. Вместо того, чтобы выполнить её просьбу немедленно, Даня странно замешкался. Он жадно уставился на её мокрый купальник, облепивший стройное тело — и вдруг шумно вздохнул, а затем, торопливо отвернувшись, неловко сунул ей полотенце, даже не встречаясь с ней взглядом. Света хотела, по своей привычке, невинно пошутить над другом, но вдруг сама почувствовала невероятное смущение. Щёки её запылали — нет, не от стыда, а от чего-то нового… волнующего и приятного. Она молча завернулась в полотенце и опустилась на покрывало, расстеленное на песке.
Он так же молча сел рядом, не прикасаясь к ней, но всё же достаточно близко, поэтому Света ощущала исходящее от него тепло и невольно проникалась охватившим его нервным возбуждением.
Оба не произнесли ни слова, но что-то изменилось между ними в этот момент. Словно зажглась искра — и не потухла, а готовилась собраться с силами и разгореться в мощь полноценного огромного костра.
Привилегированность турбазы стала для Светы огромным плюсом — никто не докучал ей повышенным вниманием, не навязывал своего общества, не лез с расспросами о кино. Для всех она была простой девчонкой, обычной отдыхающей — одной из них. Её, конечно, многие узнавали, но известными именами здесь сложно было кого-нибудь удивить. На турбазу «Красный восход» приезжали очень непростые люди: партийные работники с молодыми любовницами, деятели культуры и искусства с жёнами и детьми, представители «золотой молодёжи» — словом, настоящие сливки общества, жаждущие незатейливого неформального отдыха.